Внутреннее
постижение

Место действия – номер Жасмин.

Джин и Жасмин в её номере, сидящие на кожаном диване у стены. Номер был выполнен в мавританском стиле. Арочные окна, и в центре комнаты - кальян, вместо фонтана, приготовленный для активации состояния запланированного на сегодня инсайда. Комнату наполнял аромат фимиама, дым от курильницы, стоящей в углу, волнами поднимался вверх, и изгибаясь, уплывал в сторону от работающего кондиционера.
На стёклах в номере Жасмин просматриваются надписи того символа «S», которым она бредит последнее время. Есть у неё такая привычка, в медлительной задумчивости выводить на запотевшем стекле то, чем живёт её сердечко.

Джин: «Неотразимая, глянь, за окном уже темно, поря бы и нашим гостям пожаловать…»
Сказал, и сразу пожалел об этом, потому что муляжом спинного мозга почувствовал, на какую нить навёл разговор. Взгляд Жасмин плавно переместившийся на оконный проём, сразу приобрёл заинтересованность, как только она различила след символа выведенного её рукой.
Жасмин: «Мой дорогой, так ты мне и не ответил, что означает этот знак» - И она глазами укала ему на символ на стекле. Джин, хоть и осознал свою оплошность, тем не менее «тираду» уже успел приготовить.
Джин: «Красота моих глаз, я всегда говорил, что ты настолько же гениальна, насколько и неотразима… Я думаю, что ты придумала схему нового адронного колаидера. Харош этим неучам со статусом учёных гонять электроны по кругу, пусть погоняют их теперь по кривой» - По виду Жасмин стало понятно, что вермишель на этот раз не подействовала.
Жасмин: «Нет, мой дорогой, что-то тут не срастается, что ты сегодня пил?»
Джин: «Нееее, я последние триста лет в строгой завязке… ни-ни»
Жасмин: «Мой дорогой, сдаётся мне всё же, что этот значёк, как-то связан с именем моего суженного»
Джин: «Ёксель-моксель, опять за своё! Сколько раз я говорил, твоим суженным будет молодой, смуглый грек Алладинос, или где-то так. А если имя твоего суженного будет начинаться с этой петли, то петля будет нам всем. Такому в руки я свою лампу не отдам. Судя по характеру этого знака, характер его владельца конкретно эмоционально неуравновешен. Что говорит о неудовлетворённости его амбиций, и ради их удовлетворения он из нас будет крутить верёвки. Ты что хочешь, чтобы я позволил твоей судьбе быть несчастной???»
Жасмин: «А вдруг ты ошибаешься?...» - Но Жасмин не успела договорить, как в дверь постучали.
Жасмин: «Входите, открыто»
Входит Черномор. Бледная, перламутрового цвета помада очень подходила к её тёмным волосам. Улыбнувшись, она поприветствовала присутствующих:
Черномор: «Хайре, команда!»
Джин: «Командир, как успехи сегодня? Хоть один богатырь нашёлся, из тридцати трёх?»
Черномор: «Увы, увы))) Видно два духа, и две принцессы вся моя гвардия, а так хотелось, чтобы и меч было кому держать…»
Жасмин: «Черноморчик, не дрейфь, зато мы метко кидаем дротики…»
Дверь распахнулась неожиданно, народ даже не успел вздрогнуть, открывать двери пинком ноги, было любимым развлечением Несмеяны.… В стиле торнадо, но при этом плавно раскачивая корму, в комнату влетела принцесса с внушительным подносом в руках, полном тортиков, нарезки, копченой рыбки. Талант Несмеяны закармливать гостей, был одним из составляющих её шарма. На правах хозяйки номера первой спросила Жасмин:
Жасмин: «Несмеянушка, что это?»
Несмеяна: «Таблетки для похудения…»
Жасмин: «Так этого же нам хватит на месяц.» - всерьёз отреагировала она.
Несмеяна: «Разве? Есть много вредно, а мало – скушно… Все в сборе? А, нет духа тени этого несносного папаши. Опаздывает?» - спросила Несмеяна у Черномора.
Черномор: «Он уже здесь. Я всегда чувствую его присутствие.»
Несмеяна: «Тогда начнём!»
Тема сегодняшнего инсайда была – «Коллективно и сейчас проживём то, что придёт нам в голову завтра».

Что ждёт их, ставших такими милыми моему сердцу, очень знакомых и совсем не знакомых людей. Что увидят они в этом инсайде? Обретут ли они общий вектор развития для своего пансионата, или разбредутся в разные стороны, увлечённые разновекторностью своих интересов. Как знать…

Жасмин погрузилась в задумчивую негу- это было её привычным состоянием с самого детства, уходить в раздумьях в себя:"Чем я заслужила такую любовь к себе? Джин учит меня водить пальчиком по графику и что-то долго объясняет, часто не договаривая и обрывая свои мысли на полуфразе...Несмеяна долго тренируется в свободном полёте, учится придавать максимальное ускорение в устремлении вверх- это что бы передать свой бесценный опыт свободного парения и мне не пришлось бы учиться на своих ошибках...
Дух папаши наставляет на путь истинный. Черномор осматривает дозор и собирает ценную информацию со всех прибрежных окраин, является скрепляющим звеном в нашем Доме...А как я вижу свою работу в нашем Доме?"
Джин:"Жасмин, очнись. Ты здесь и сейчас пробовала практиковать? Просто живи. Куда тебя опять уносит?"
Дух тени отца Гамлета:"Тшшшш, идёт мыслительный процесс о сути бытия. На повестке дня:"Быть или не быть?"
Неисправимая хохотушка Несмеяна:"А, так это мы ещё в школе проходили!..."
"Ещё раз говорю.Шшшш"-пронёсся дуновением ветра дух тени отца Гамлета.
Черномор:"Начинаем инсайд. Включаемся. Цель инсайда- создать общее творческое поле, просмотреть причины и этапы создания иерархичности в общем поле творческой группы. Просмотр возможных векторов развёртки работы. Пошёл очистительный дождь 33 секунды..."
Джин:"Эх плащ забыл захватить.."
Жасмин:"Включайся, дружочек. Разбор твоей лапши- после инсайда".
Автор: Mamba

Место действия – номер Джина.

М-да. И всё-таки. Что нам известно о жизни одного, отдельно взятого джина. Он – плут и весельчак - безусловно. Но при этом – он джин, со своими служебными обязанностями в нашем измерении. За его ролью закреплено следить за путями прохождение энергии в этот план. Гасить излишнюю турбулентность, при переходе информации в состояние энергии, на границе торсионных полей и физического вакуума. Да и почти все вопросы, касающиеся энергии были в сфере его профессиональных обязанностей. И конкретно, все пути, и каналы энергии в пансионате были на его плечах. И он эту работу любил, и… умел получать от неё и свои «маленькие удовольствия».
Джин: «Эх, утомился», - и, после тщательно исполненных обязанностей, ему захотелось поскрипеть суставами, как любила это делать Черномор, но, увы!, кости не входят в штатную комплектацию джинов. Но он умел доставлять себе приятные мгновения и другим образом. Потому он двинулся в сторону своего «шкафчика». Набрав код на замке, он открыл дверь. В полумраке открывшегося пространства блеснули экраны спрятанных там трёх мониторов, смонтированных на двух системниках под столом. Трансформировав часть чётвёртого измерения в нишу для «шкафчика», он создал там незаметный для глаза объём дециметров в 400, где и разместил свой пункт наблюдения. Игры и разный софт, для него это давно было мелочью. Незаметно, и в тайне от всех, он бросил кабеля видеонаблюдения в номера Жасмин и Несмеяны. В номер Черномора бросать кабель не было смысла, всё равно её никогда не бывало дома. И потому у принцесс не могло быть от него никаких тайн, он знал расположение всех синяков, от её полётов, на теле Несмеяны лучше, чем она сама. Камеры показали, что Несмеяны не было в номере, зато Жасмин как раз была занята тем, что меняла рваные джинсы и футболку, что было её будничной униформой, на что-то более просторное. И не накинув ещё, чего-то более просторного, она разгуливала в таком виде по номеру. Наблюдение за этим процессом его увлекло…

Даже реальность четвёртого измерения колыхнулась от взрыва стремительно распахнувшейся двери. «Спалила», - подумал Джин, быстро свернув изображение на мониторе, и прикрыв дверцу шкафчика. И ежу было понятно, что Несмеяна была уже в номере.
Несмеяна: «Пару тебе надо, и не будешь порнухой развлекаться!», - сходу выпалила она.
Джин: «Да я не против, но она редко на сайт заходит…», - в растерянности стал отвечать он не в тему. Но, по ходу диалога до него дошло, что Несмеяна не успела заметить, что то, что он смотрел, было не кино.
Джин: «Какие новости, принцесса?», - с нахлынувшей радостью спросил он.
Несмеяна: «Что не женишься? Поди, пара…», - ответила она, после того, как довольно точно грохнулась в кресло, пролетев в воздухе сантиметров сорок. Она так и сказала, не пора, а пара, и в её устах это не было ошибкой. Всё проще, это были особенности диалекта той области, где она выросла.
Джин: «Пара, то пара…», - передразнивая её произношение сказал он: «Но, в духовной реальности взаимность – такая редкость…»
Несмеяна: «Джин, научи меня входить в ноль-пространство»
Джин: «Опа, а шо таки так срочно нужно?»
Несмеяна: «Да, и быстро, а то сдам тебя Жасмин…»
Джин понял, что кое-что она успела заметить, но, видимо подумала, что то был видеофайл с записью.
Джин: «Принцесса, ты же прекрасно знаешь, как это… Написано ведь: «Я кроток и смирён сердцем…»»
Насмеяна: «Что это и есть ноль-пространство?... тогда почему у меня не получается?»
Джин: «Ещё велико влияние электромагнитных полей, которые ты возбуждаешь излишним желанием летать. Это и не даёт тебе войти в ноль, и лишает возможности полёта. Отсюда синяки и шишки на твоём теле».
Несмеяна: «Да, уж… позаземлялась слегка. А каким образом происходит полёт в результате?»
Джин: «Сила устремления человека, вошедшего в ноль, создаёт восходящий поток максимальной силы, вступая во взаимодействие с силой Луча Духа и рождается подъёмная сила. Это как двигатель самолёта и плотность воздуха, и самолёт летит. Так и здесь, человек с чистыми помыслами, как то крыло», - выдержав паузу Джин продолжил: «Не скрою, есть и второй вариант..»
Несмеяна (оживлённо): «Какой? Говори»
Джин: «Полнолуние, метла и каминный дымоход…»
Насмеяна: «Так просто?»
Джин (с сарказмом в голосе): «Такое всегда проще, особенно для юных шантажисток»
Несмеяна: «Да ладно, я не со зла, так, попался аргумент для придания ускорения. Смотри, чего уж там, ты и так возле неё всё время ошиваешься. А чем грозит человеку второй вариант?».
Джин: «Ничё особенного, ну, будешь пить смолу и гореть в огне, всю оставшуюся жизнь. Это ж так мелочи»
Несмеяна: «Да, доброта – твоё второе имя…».
Раздался мягкий стук в дверь.
- Он не у себя: - сострила Несмеяна.
Правильно оценив ситуацию, без дальнейших расспросов в дверь вошла Жасмин.
Жасмин: «Несмеянушка, ты здесь, а я тебя ищу… Пойдём, я тебе что-то расскажу».
Несмеяна: «Ой, что я тебе сейчас расскажу… про нашего Джина…»
Джин уже приготовился увидеть гневный взгляд Жасмин, как реакцию на сдачу его Несмеяной…
Несмеяна (продолжая): «Он у нас такая душка, столько интересного рассказал о ноль-пространстве», - доставать Джина было вторым любимым развлечением принцессы. И повернувшись, с издёвкой улыбаясь, она показала ему язык.
Несмеяна (на выходе из номера): «Джинчик, на следующее занятие метлу брать?»
Джин: «А шо такого, бери, к твоему образу она как раз в тему».

Хотя Бог наградил Несмеяну обаятельной внешностью и женственными формами, но она, и довольно часто, с самого детства забывала, кто она, девчонка или мальчишка, настолько, порой, её действия и поступки были порывистыми. С Джином у них отношения складывались «не очень», их можно было назвать состоянием лёгкой непрекращающейся войны, где симпатия друг к другу выражается в виде мелких пакостей и подколок. Наверно, так и должно быть между двумя сущностями одного плана. Женский мозг – явление мало изученное наукой, и потому трудно и представить, какие идеи он может являть. Помимо всяких колкостей, придумывать и устраивать которые в отношении Джина, доставляло ей эстетическое удовольствие, её не оставляла идея «приземлить» его, сделать его «человечнее» посредством дарованной ему свободы. «Где же этот гад прячет лампу?», - вот тот вопрос, ответ на который она искала последнее время. Ей очень хотелось увидеть его в облике мужчины, чтобы вдоволь потешиться и поиздеваться над ним. Была и другая сторона её стремлений, из эзотерической литературы она знала, что тот, кто дарует свободу Джину, включает тем механизм трансформации его из духа в материю, а в космосе всё взаимосвязано, и, даровавший свободу, сам, в порядке компенсации, трансформируется в новое духовное качество. Для неё было понятно, что Жасмин вполне могла знать где лампа Джина, или могла что-то подсказать о том, где она может быть.
В номер Жасмин она входила постучавшись. Поздоровавшись и усевшись на кожаный диван Жасмин, она сразу спросила о том, что её волновало.
Несмеяна: «Джас, ты не курсе, где джин держит лампу?»
Жасмин не умела скрывать, играть словами, она всегда говорила просто, как есть.
Жасмин: «Вон она у меня на комоде. Я же всё время в ней жгу фимиам»
Несмеяна: «Офигеть… И он разрешает?»
Жасмин: «Ну, все вещи в этом мире для чего-то созданы… Лампа, чтобы в ней что-то жечь»
Несмеяна: «Жасминчик, а можно и я свой номер обдымлю фимиамом?»
Жасмин: «Конечно, дорогая. Только три её слева направо, так он быстрее появляется. И вообще, он просто так больше любит», - для неё не стало загадкой то, для чего на самом деле Несмеяне нужна была лампа.
Со скоростью, которой позавидовал бы даже Джин, Несмеяна оказалась в своём номере. Тереть лампу ей приходилось впервые, и она не знала как правильнее это сделать, потому повторила попытку несколько раз.
Джин: «Ну и зачем портить посуду?»
Несмеяна: «Ты уже здесь», - увидев его сидящим за её спиной.
Джин: «Да. Вот наблюдаю, как ты шуршишь по хозяйству»
Несмеяна: «Ха, я теперь твоя госпожа!»
Джин: «А что, раньше я тебе в чём-то отказывал»
Несмеяна: «Так что, ничего не изменилось?»
Джин: «Изменилось… у тебя теперь есть обязанность чистить лампу»
Несмеяна: «Опять разводишь… Ты теперь моя собственность, голубчик, и будешь делать всё, что я скажу!»
Джин: «Та ну, ты же диктатором никогда не была»
Несмеяна: «А вот теперь попробую. Вдруг понравится»
Джин: «И что же ты хочешь?»
Несмеяна: «Хочу чтобы ты стал человеком…»
Джин: «А что, до этого я был извергом?»
Несмеяна: «Нет, я в том смысле, чтобы материализовался…»
Джин: «Ага, и чтобы у меня тоже могли появляться синяки». – после паузы он продолжал: «Ты же знаешь, что джин становится человеком тогда, когда хозяин лампы дарует ему свободу. Зачем тебе это? Желания я больше не буду выполнять»
Несмеяна: «Хочу и всё!»
Джин: «Хорошо, тогда кинь лампу через левое плечо, и скажи: «Джин, ты свободен»»
Долго раздумывать не было среди достоинств Несмеяны. Она сделала это моментально. Лампа полетела в угол комнаты, слова были произнесены. В надежде на что-то необыкновенное она делала это с закрытыми глазами. Ей казалось, что должна сейчас начать происходить необычайно интересная и увлекательная трансформа их обоих в новые качества. Но, постояв так некоторое время, и ничего не ощущая, она открыла глаза. Джин как сидел, так и сидел на диване, разве что с мягкой улыбкой теперь, наблюдая за ней.
Несмеяна (разочаровано): «И что? Почему ничто не произошло?»
Джин: «Ну, потому что кинуть лампу, это только моторика этого действия, принцесса»
Несмеяна: «Хорошо, а чего же не доставало?»
Джин: «Дело в том, что даровать свободу может тот, кто сам стал свободен»
Несмеяна: «Это как?»
Джин: «Даровать свободу джину может тот, кому больше ничего не надо от джина. Тебе ведь, что-то хотелось получить для себя, от того, что я стану свободен?»
Несмеяна даже не сразу поняла, о чём идёт речь. Она хотела обрести духовные дары, способности, о которых она читала в книжках. Но, свои желания она не воспринимала как желания, а как простую закономерность того, что даст ей то, что она сделает Джина человеком.
Несмеяна: «Ну, я хотела сама немножко стать джином. Но ведь так там написано, что так будет…»
Джин: «Вот, но ведь желание чего-то для себя было, а это и есть несвобода»
Несмеяна: «И что же делать?»
Джин: «Можем повторить попытку. Но ты должна понять, что то, чего ты желала – ты не получишь. Ты желаешь ещё свободы для меня?»
Несмеяна (тихо): «Да»
Джин: «Ну, тогда кидай лампу…»
На этот раз лампа полетела не так далеко и не с такой резвой траекторией. Сердце Несмеяны наполнила нахлынувшая волна любви к Джину. Все её цели и заботы исчезли вдруг, был только Джин, его чувства, мысли, вся его жизнь протекла как бы в ней самой. Потом она снова ощутила себя, но не так как прежде. Она увидела все свои ошибки и неправильные поступки, и не потому что они были плохими. Это были обычные поступки обычного человека, но они были такими, какие шли в разрез того блага, что даровал ей Господь, и не понимая, и не принимая чего-то она тем отвергала то, что могло бы быть лучшим для неё. Тишина и покой заполнили её всю. Она открыла глаза. Перед ней на диване сидел обычный парень, лет тридцати, а вовсе не красавец грек, в которого должен был, по её плану, превратиться Джин. Любовь к Джину снова вернулась в её сердце.
Насмеяна: «Ты теперь мой сын? Ты словно прошёл сквозь меня…»
Джин: «Да, это так. Но я тебе не сын. Я теперь твой брат»