Внутреннее
постижение

Есть высказывание, гласящее, что человек с чистым умом очень часто кажется слишком хорошим для того, чтобы жить, и, по-видимому, лишенным здравого смысла; очень часто кажется, что он не принадлежит этому миру. Это правда; но в том вина грешного мира, а не того, чей ум чист. Этот мир движется от плохого к худшему. Любой, кто проявляет чистоту ума, начинает с того, что становится отверженным и кажется неспособным сделать что бы то ни было из того, за что он мог бы взяться. Но какое это имеет значение? Можно одновременно обладать и мудростью, и чистым умом. Обладающий чистым умом может заниматься и мирским делами так же тщательно, столь же умело, как и обычный человек; а не имеющий чистого ума может и способен добиться успеха в мире, но этот успех непрочен.

Когда мы подходим к вопросу об успехе и неудаче, здесь нет принципа, на котором основаны эти вещи. Неверно, что для того, чтобы достичь успеха, необходимо быть хорошим, честным и обладать чистым умом. Очень часто обратное оказывается более верным. Но в то же самое время нельзя сказать, что для достижения успеха необходимо обладать противоположными качествами. Довольно часто нечестность и отсутствие чистоты ума приводит к большому провалу. Если и есть какое-то правило, имеющее к этому отношение, то оно заключается в том, что успех того, кто достиг его на основе честности и добродетели, зависит от честности и добродетели. А тот, кто добился успеха в чем-то без честности и добродетели, потерпит неудачу в тот день, когда он будет честным и великодушным. Так происходит, поскольку пути этих людей различны. Весь склад ума воздействует на дела в жизни; наблюдать это наиболее удивительно. Чем больше вы думаете об этом, тем больше вы будете убеждаться в том, что успех и неудача полностью зависят от склада ума.
Меня очень заинтересовало то, что рассказал мне однажды мой друг, работавший продавцом в большой ювелирной фирме. У него в обыкновении было приходить ко мне поговорить о философии. Он сказал: "Очень странно, я так часто замечаю, что, приходя в дом, где, как я думаю, могут заплатить больше действительной цены изделий, мне так и хочется запросить намного более высокую цену, чем она есть; но каждый раз, когда я поддаюсь этому искушению, удача минует меня. И опять меня подмывает сделать то же самое, когда я вижу своего приятеля-продавца, продающего некому человеку понравившийся ему камень за четырехкратную его стоимость. Почему одним людям удается, а мне нет?". Я ответил ему: "У тебя – свой путь, у других – свой. Они могут добиться успеха нечестностью; ты можешь добиться успеха честностью. Если ты пойдешь их путем, ты потерпишь неудачу".

Так иногда тому, кто занимается умственным развитием посредством очищения ума, возможно, придется переносить незначительные неудачи, приносить небольшие жертвы. Но все это – лишь процесс на пути к чему-то действительно существенному, действительно стоящему. И если человека не обескураживают мелкие неудачи, он несомненно придет к той ступени, когда успех будет на его стороне. Чистота ума высвобождает источники вдохновения, которые иначе остаются закрытыми. А именно благодаря вдохновению мы наслаждаемся и ощущаем все, что только есть прекрасного, и создаем все благое к радости и удовольствию других людей.

Однажды я посетил мастерскую умершего художника. Я просидел там пятнадцать минут, и на меня опустилась такая депрессия, что я спросил его вдову: "Каково было состояние вашего мужа?" И она ответила: "Оно было ужасным. Его дух был разорван в клочья". Я сказал: "Это то, что показывают его картины". Воздействие их было таково, что кто бы ни видел эти картины, он испытывал то же самое. Если у нас есть чистота ума, мы создаем чистоту. Во всем, чем мы занимаемся, будь то искусство, политика, бизнес, музыка, промышленность, мы распространяем чистоту ума до такой степени, что даже окружающие нас люди, незнакомые и друзья – все разделяют нашу радость. Говорят, что болезни заразны. Но чистота ума тоже заразительна, и ее воздействие создает чистоту в других. Некоторые сохраняют ее на долгое время, другие – на короткое. Все зависит от ума.

Ум – это хранилище, хранилище всего знания, которое человек собрал при обучении, в переживаниях, впечатлениях, посредством любого из пяти чувств. Другими словами, каждый звук, услышанный даже один раз, запечатлевается в нем; каждый образ, который видят наши глаза, даже его проблеск, запечатлевается в нем. И когда наше сердце чисто, оно отражает свет души точно так же, как луч света отражается проектором. И наиболее удивительный феномен состоит в том, что свет направляется силой воли именно в то особое место в хранилище ума, которое мы желаем найти. Например, мы видели однажды какого-то человека десять лет назад, и вот он появляется перед нами, и мы смотрим на него и говорим: "Я видел этого человека раньше, но где?" В этот момент мы посылаем свет нашей души на ту картину, которая была запечатлена в нашем уме однажды десять лет назад. Она по-прежнему здесь. Мы совершенно забыли о ней, но она здесь. В тот момент, когда мы пожелали увидеть ее, наша душа направила свой свет на это особое место; и самое изумительное то, что картин может быть миллион. Почему свет направляется на этот особый образ? Это необыкновенное явление. Оно означает, что внутренний свет имеет огромную силу; это сила творческая от природы. И потому, когда она освещает, она направляет свет на вполне определенное место.

Под словом "ум" я подразумеваю здесь то, что часто называется подсознательным умом. То хранилище, о котором я говорил выше, – это подсознательный ум. В нем вещи пребывают и живут; все мысли и впечатления – живые. В уме нет ничего, что умирает. Все живет и живет долго; но, когда мы не сознаем чего-либо, оно находится в нашем подсознательном уме.
Например, кому-то было сказано, что он должен пойти и навестить своего друга в такой-то день и в такое-то время. Он записал это в своей записной книжке, а потом забыл. Во время повседневных занятий пришел момент, когда он подумал: "Мне следует быть в том месте! Я не пошел туда. Я совершенно забыл. Я должен быть там. Почему я не там? Почему я забыл?" В то время идея, которую он вспомнил, была в его подсознательном уме. И когда его воля захотела знать, идея пришла; он без сомнения знал, что у него есть обязательство, что он намеревался быть в том месте. Он забыл только на время. Где была эта идея? В той части ума, которую называют бессознательной.
Однажды один мой ученик, который очень интересовался духовными упражнениями и метафизическими вопросами, оставил меня и стал бизнесменом. Все его время было занято бизнесом. Он совершенно забыл меня. Десять лет он не выполнял своих практик. Случилось так, что однажды я пришел в тот город, где он жил, и он вспомнил своего старого учителя. Когда он услышал прочитанную мною лекцию, все то, чему он был научен десять лет назад, ожило в один миг, все забытое пожелало вернуться. Он сказал: "Все это так живо для меня. Пожалуйста, скажите, что мне нужно делать". Он снова был полон горячим желанием заниматься.
Так оно и есть. Все, что находится в уме, все, о чем мы никогда не думали, все, о чем мы никогда не беспокоились, все это там есть; и, когда мы отдыхаем от мирских занятий, все это оживает.

Когда наступает смерть, приходит отдых; после смерти для ума наступает более интенсивная жизнь, жизнь более реальная, чем здесь. Смерть – это раскрытие, снятие покрова, после чего душа узнает множество вещей, касающихся ее собственной жизни и касающихся всего мира, который до сих пор был скрыт. Поэтому осуществление того, что говорят о небесах и аде, что мы накопили в нашем уме, в будущем будет принадлежать нам. Сейчас наш ум находится в нас, в грядущем мы будем находиться в нашем уме. Следовательно, каково состояние ума прямо сейчас, таков в будущем будет мир. Если ум – небеса, мир будет небесами; если он – нечто другое, мир будет чем-то иным. Он – то, что мы из него сделали. Никто не притягивается и не помещается туда. Мы сами создаем для себя мир, для своего собственного удобства.
Мы собрали все то, к чему стремились. Дорогая одежда, если она была для нас действительно важной, присутствует в уме. Если мы обнаружили, что одежда ничего не стоит, что это глупо, тем не менее она все равно там находится.
Даже бесполезные вещи обретают форму в уме, как и все имеет форму. Но любая форма сродни источнику впечатления. Например, не только живопись, картина имеет воспринимаемую форму; музыка – это тоже язык; глаза не видят его, но уши слышат. Таким образом, ум накапливает и все такие понятия, как кислый, сладкий, горький, острый и другие различные вкусы. Мы не видим их, но они запечатлеваются в нашем уме в той форме, которую мы различаем. Глаза не видят очертаний, но ум на самом деле воспринимает вкус пищи таким, какой он был, когда мы ее попробовали. Для ума все формы одинаково понятны, они в точности одни и те же, хотя и приходят из различных чувств.

После смерти в уме остаются разнообразные впечатления. Поскольку что такое человек? Бытие человека подобно нахождению в тумане. Когда различные физические органы уже не могут дольше сдерживать дух, тогда они распадаются и дух отделяется от них. Тело умирает, дух остается. Дух настолько же индивидуален, насколько индивидуален человек в физическом теле. После того как физическое тело умерло, нефизические впечатления более отчетливы, потому что спало ограничение физического тела. Физическое тело – очень сильное ограничение. Когда оно спадает, индивидуальность становится более различимой, более способной действовать, чем на физическом плане.

Духовное достижение с начала и до конца – это разобучение тому, что было выучено. Но как это проделать? То, чему человек научился, находится в нем самом. Процессу разобучения может помочь жизненный опыт и благоразумие. Чем мудрее становится человек, тем более он способен опровергать собственные представления. Чем меньше у него мудрости, тем больше он держится за свои представления. Мудрейший готов подчиниться другим. А глупец из глупцов будет отстаивать собственные идеи до последнего. Причина в том, что мудрый человек легко может отказаться от своей мысли; глупый держится за нее. Именно поэтому он не становится мудрее, ибо он не оставляет своих собственных представлений; по этой же самой причине он и не развивается.
Очищение ума, следовательно, – это лишь метод, при помощи которого можно достичь духовной цели. Для достижения необходима способность видеть с точки зрения другого человека. Ибо на самом деле каждая точка зрения является нашей собственной. По мере того как человек становится более многосторонним, а приходящее к нему понимание более полным, он все яснее и яснее видит правоту каждой точки зрения. Когда человек в состоянии расширить себя до осознания другого человека, его собственное сознание становится таким же большим, как сознание двух людей. И подобным образом оно может расшириться до сознания тысячи людей, если человек приучает себя стараться видеть, что думают другие люди.

Следующий шаг в очищении ума – быть способным видеть правильное в неправильном и неправильное в правильном, плохое в хорошем и хорошее в плохом. Это трудная задача, но, когда она решена, человек поднимается над добром и злом.
Необходимо уметь видеть боль в удовольствии и удовольствие в боли; потерю в приобретении и приобретение в потере. Как правило, дела обстоят таким образом, что человек туп по отношению к одному и глаза его смотрят на другое; он либо не видит потери, либо не замечает приобретения; если он осознает, что является верным, то не может распознать, что является неверным.
Очищение ума подразумевает, что такие впечатления, как хорошее и плохое, правильное и неправильное, приобретение и потеря, удовольствие и боль, эти противоположности, блокирующие ум, должны быть удалены при помощи видения их обратной стороны. Тогда можно увидеть врага в друге и друга во враге. Когда человек осознает яд в нектаре и нектар в яде, наступает время, когда смерть и жизнь так же сливаются в одно целое. Противоположности больше не являются для него противоположностями. Это называется очищением ума. И те, кто дошли до этой стадии, – мудрецы нашего времени.

Третье направление деятельности для очищения ума – отождествление с тем, чем мы не являемся. Таким способом ум освобождается от впечатлений собственного ложного отождествления.
В качестве примера я расскажу об одном мудреце из Индии. Эта история начинается с того, что молодой человек спросил свою мать, которая была крестьянкой, жившей в деревне: "Мама, каково самое лучшее занятие?" И мать сказала: "Я не знаю, сын, но те, кто искал высшего в жизни, отправлялись на поиски Бога". "Тогда куда я должен идти, мама?" – спросил он. Она ответила: "Я не знаю, целесообразно это или нет, но они советуют уйти в уединенное место, в лес". И он надолго ушел в лес и жил жизнью терпения и одиночества. Несколько раз за это время он приходил навестить свою мать. Иногда его терпение было исчерпано, сердце разбито. Иногда он был разочарован, что не находит Бога. И каждый раз мать посылала его обратно с более строгим советом. Придя в третий раз, он сказал: "Теперь я провел там долгое время". "Да, – ответила его мать, – я думаю, что ты готов к тому, чтобы идти к учителю". Итак, он отправился к учителю. У учителя было много учеников. У каждого была маленькая комната для медитаций, и новый ученик также получил задание пойти в особую комнату и медитировать. Учитель спросил его: "Есть ли в этом мире что-нибудь, что ты любишь?" Юноша, с детства живший вне дома и не видевший ничего в мире, ни о чем не мог подумать, кроме коровы, которая была в его доме. Он ответил: "Я люблю корову в нашем доме". Учитель сказал: "Тогда думай о корове в своей медитации".
Все остальные ученики пришли и уединились в комнатах на пятнадцать минут для небольшой медитации; потом они почувствовали себя усталыми и вышли; однако этот юноша оставался сидеть там с того момента, как учитель направил его. Через некоторое время учитель спросил: "Где он?" Ученики ответили: "Мы не знаем. Он, должно быть, в своей комнате". Они пошли посмотреть; дверь была закрыта, и ответа не было. Учитель направился туда сам; открыв дверь, он увидел ученика, полностью поглощенного медитацией. И когда учитель позвал его по имени, тот ответил голосом коровы. Учитель сказал: "Выходи". Ученик ответил: "Мои рога слишком велики, чтобы пройти в эту дверь". Тогда учитель обратился к своим ученикам: "Взгляните, вот живой пример медитации. Вы медитировали о Боге, и вы не знаете, где Бог, а он медитирует о корове и сам превратился в корову; он потерял свое отождествление. Он отождествился с объектом своей медитации". Вся трудность нашей жизни в том, что мы не можем выйти из ложной концепции.

Я приведу другой пример. Однажды я пытался помочь одной женщине, которая была очень больна: она двадцать лет страдала ревматизмом. Эта женщина не вставала с постели; она не могла даже повернуться. Я пришел к ней со словами: "Теперь вы сможете двигаться, а я зайду к вам через две недели". Когда я пришел через две недели, она уже могла менять положение. И я сказал: "Через шесть недель я буду у вас снова". И за шесть недель она встала с постели и еще больше надеялась на исцеление. Однако у нее не хватило терпения. Однажды, лежа в постели, она подумала: "Могу ли я навсегда исцелиться?" В тот самый момент, когда возникла эта мысль, она вернулась к своему прежнему состоянию, поскольку ее душа отождествила себя с больным человеком. Для нее видеть себя в здравии было чем-то немыслимым, она не могла вообразить, что когда-либо будет совершенно здорова; она была не в состоянии поверить своим глазам, что ее тело двигается; она не могла в это поверить.
Люди могут быть здоровы телом, но не умом. Очень часто они держатся за болезнь, от которой могли бы избавиться. Люди, которые чувствуют себя несчастными, притягивают несчастье. Они и есть свое собственное несчастье. Не то чтобы неудача была в них заинтересована, они сами заинтересованы в ней. Беда не выбирает людей, люди выбирают ее. Они удерживают эту мысль, и эта мысль становится их собственной. Когда человек убежден, что он катится вниз, он скатывается вниз; его мысль помогает ему падать.
Следовательно, третий аспект очищения ума – это способность отождествить себя с чем-то другим. У суфиев есть свои собственные способы обучения этому.
Очень часто человек удерживает идею о своем духовном учителе; и с этой идеей достигает знания, вдохновения и силы, которые есть у учителя. Это подобно наследству.
Человек, который не может концентрироваться настолько, чтобы забыть себя и глубоко уйти в предмет концентрации, не добьется успеха в овладении концентрацией.

Четвертый способ очищения ума состоит в освобождении от формы и в осмыслении абстрактного. Для глаза все означает форму до такой степени, что, если упоминается имя человека, которого мы никогда не видели, мы создаем его образ. Даже феи, духи и ангелы, будучи однажды упомянуты, всегда изображаются в определенной форме. Это препятствие к присутствию бесформенного; и поэтому такое очищение ума имеет огромную важность. Его цель – обрести способность размышлять над идеей без формы. Без сомнения, этого можно достичь только благодаря сильной концентрации и медитации, но, как только это достигнуто, такое очищение становится самым лучшим.

Пятый способ заключается в способности давать отдых своему уму. Другими словами, в расслаблении ума. Вообразите, насколько тело после целого дня работы нуждается в отдыхе; и насколько больше должен нуждаться в отдыхе ум!
Работа ума гораздо тяжелее работы тела; естественно, он устает гораздо больше, чем тело. И не каждый знает, как дать отдых своему уму, и потому ум никогда не знает покоя. И тогда получается, что через некоторое время ум ослабевает; он теряет память, силу действия, он забывает причину. Наихудшие результаты вызываются главным образом тем, что уму не был предоставлен надлежащий отдых. Если случается, что такие слабости, как сомнение и страх, вторгаются в ум, то человек становится беспокойным, он не может найти покоя. Ибо ночью ум продолжает следовать за этими впечатлениями. Каким бы простым это ни казалось, лишь немногие знакомы с расслаблением ума и с тем, как оно прекрасно само по себе. А какая сила, какое вдохновение приходит в ответ на расслабление, какой покой переживается и какая помощь для тела и ума! Как только ум получает отдых, дух обновляется. Первый шаг на пути к отдохновению ума – это расслабление тела. Если человек способен по желанию расслабить мускулатуру и нервную систему, тогда ум автоматически освежается. Кроме того, нужно уметь силой воли отбросить тревогу, заботы, сомнения и страхи, привести себя в спокойное состояние; такая воля достигается при помощи правильного дыхания. Благодаря успокоенному и очищенному уму создается большое личное обаяние. Отсутствие этих качеств ума является причиной непривлекательности. Присутствие тех, чей ум не очищен и не спокоен, становится источником беспокойства как для них самих, так и для остальных. Они – малопривлекательны, потому что потеряна сила притяжения; все устают от их присутствия, и их атмосфера вызывает тяжесть и дискомфорт. Они – тяжелое бремя для самих себя и других людей.
Как только ум очищен, следующий шаг – развитие сердечного качества, кульминацией которого является духовное достижение.
.

Когда человек пытается понять тонкие вещи с помощью одних только математических вычислений, он входит в плотную область. Он не хочет стать тонким и желает сделать дух, самое наитончайшее, грубым и понятным. Следовательно, для достижения духовности огромную важность представляет развитие тонкого восприятия. Я видел людей, которые входили в транс или в глубокую медитацию и все же не обладали тонким восприятием. И в таком случае это не имеет ценности. Они не являются духовными людьми в действительности. Истинно духовный человек должен обладать интеллектом, подобным воде, а не скале, – интеллектом, пребывающем в движении, не грубым и не плотным.
У этого вопроса существует также метафизическая сторона. В жизни есть две области переживания. Одна область переживания – чувство, другая – экзальтация; и мы пытаемся испытать счастье через эти два переживания. Но то, что испытывается чувством или в форме чувства, не обязательно является счастьем; это удовольствие. Оно может дать на миг видимость счастья, но это лишь намек на него.
Экзальтация – это нечто, испытываемое мистиком. И те, кто не являются мистиками, также переживают подобное, но не знают, что это такое; они не могут отличить чувство от экзальтации. Иногда экзальтация может придти из чувства, это возможно; но в то же время экзальтация, которая опирается на чувство, не является независимой.

У экзальтации есть различные степени. Для суфия душа – канал, соединяющий физическое тело с источником. И искусство отдыха естественным образом облегчает душе вход в переживание свободы, вдохновения, силы, поскольку тогда она освобождается от тисков физического тела. Как говорит Руми в "Маснави": "Человек на земле – пленник. Его тело и ум – его тюремная решетка. А душа бессознательно жаждет вновь испытать ту свободу, которая была у нее вначале". Идея Платона о достижении высшего источника та же самая: душа в экзальтации, так сказать, выше крепкой власти физического тела; возможно, что это случается на очень короткое время, но в эти моменты душа переживает свободу, которую человек никогда прежде не испытывал.
Момент экзальтации бывает различным переживанием на каждом уровне. В Библии есть намек на высочайшую экзальтацию: "...будьте совершенны, как совершен Отец ваш Небесный". Многие религиозные люди будут говорить, что для человека нет возможности быть совершенным; но в Библии сказано именно так. Во все времена знающие и видящие понимали, что есть стадия, на которой при соприкосновении с особым аспектом существования человек чувствует, что он выше ограничений жизни и что ему дается та сила, тот покой и та свобода, тот свет и та жизнь, которые принадлежат источнику всего существующего. Другими словами, в этот момент высочайшей экзальтации человек не только един с первопричиной всего существующего, но и растворен в ней; ибо эта первопричина – он сам.

Источник существующего выше того, что можно выразить в словах. Мы можем попытаться постичь его по аналогии с семенем, из которого появляется цветок, листья, стебель, ветки и аромат, однако, если взять одно лишь семечко, мы не увидим в нем всего; и все же это присутствует там постоянно. С другой стороны, мы не можем в действительности сравнить источник даже с семенем, поскольку его произрастание зависит от солнца, воды и земли, тогда как первоисточник не зависит ни от чего. Он – все, что является силой и могуществом; он превыше слов и выше даже нашей ограниченной способности думать о нем, за исключением того, что в моменты великого вдохновения, мира, радости и магнетизма мы понимаем вещи гораздо лучше. Таким образом мы можем немного приблизиться к пониманию того, насколько великим должен быть этот источник. Чем выше мы поднимаемся, тем ближе к нему мы оказываемся. Как говорит великий индийский поэт Хосров: "Когда я становлюсь Тобой и Ты – мной, не можешь Ты сказать ни того, что я отличаюсь от Тебя, ни того, что Ты отличаешься от меня".
Различные степени экзальтации подобны музыкальным нотам. Так же, как мы различаем низкие и высокие тона, обстоит дело и с различными степенями экзальтации. Вызвать ее может даже чтение прекрасной поэмы; хорошая музыка вводит в состояние экзальтации и чувство великой радости также. Все это раскрывает закупорки; тонкие нервные клетки освобождаются, и тело пребывает в расслаблении.
Между чувством и экзальтацией есть разница, но, когда мы переходим к словам, всегда начинается путаница. Можно сказать, что экзальтация – расплавление всех чувств; но, если сказать, что экзальтация переживается через чувство, это будет тоже верно.

Насколько нам необходимо чувство, чтобы сделать наше переживание жизни реальным, настолько же или даже более мы нуждаемся в экзальтации, чтобы наша жизнь была полной. Проблески этого состояния бывают и у более низких созданий, таких, как птицы и звери. Они радуются не только тому, что пасутся и находят семена, устраивают гнезда и порхают в воздухе, поют и резвятся в лесу. Есть моменты, когда птицы и звери испытывают экзальтацию. И если мы глубже войдем в это, мы поймем то, что читаем в самых прекрасных строках традиции ислама: "Есть моменты, когда даже скалы в экзальтации и деревья впадают в экстаз". Если сказанное истинно, то человек, созданный для завершения того опыта, который может иметь любое живое существо, должен испытывать экзальтацию так же, как он испытывает чувство.
Под чувством я подразумеваю то впечатление, которое человек получает от линии и цвета; то предпочтение, которое он оказывает нежности строя; различение ароматов и духов; наслаждение от вкушения сладкого, острого и кислого; радость от слушания поэзии, песни и музыки. Все эти переживания проявляются в царстве чувств. Мир чувств – один мир; мир экзальтации – другой; и оба мира созданы для опыта человека, для того, чтобы его жизнь на земле была полной. И все же, имея такую возможность и благоприятный случай в жизни, человек продолжает жить в чувствах, забывая, что есть и другая жизнь, та, что может быть пережита здесь, на земле, нечто, приносящее полноту жизненному опыту.
У экзальтации есть физический аспект, который приходит как следствие или как реакция на восприятие необъятности пространства, на вид простирающегося до горизонта мира, на чистое небо, на лунную ночь и природу на рассвете. Те переживания, которые мы испытываем, наблюдая за восходом и закатом, за горизонтом с берега моря, те ощущения, которые приходят к нам, когда мы среди природы, когда мы смотрим с вершины горы на окружающий мир, – все это, даже улыбка невинного младенца, возвышает нас и дает нам то ощущение, которое не назовешь чувством. Это – экзальтация.

Более высокий аспект экзальтации – нравственный, когда нам стыдно за то неприятное, что мы сказали или сделали, когда мы просим прощения и смиряем себя перед кем-либо, по отношению к кому мы вели себя необдуманно. Тогда мы смиряем нашу гордость. Переживания в те моменты, когда мы ощущаем глубокую благодарность к кому-то, кто для нас что-то сделал; когда мы чувствуем любовь, сострадание, преданность, которые кажутся бесконечными и столь сильными, что наше сердце не может их вместить; когда мы испытываем такую жалость к человеку, что забываем самих себя; когда мы находим абсолютное счастье в смиренном служении нуждающемуся; когда мы произносим молитву, приходящую из самой глубины сердца; когда мы осознаем свою ограниченность и ничтожество в сравнении с величием Господа, все эти переживания возвышают человека.
В эти моменты мы находимся в ином мире, не на земле. Радость от подобного опыта велика, и все же его можно приобрести бесплатно, в то время как за чувства надо расплачиваться. Когда мы идем в театр или на другие виды развлечений, мы должны что-то заплатить, и заплатить больше, чем это стоит; а экзальтация, которой нет цены, приходит сама, как только мы проявляем к ней склонность. Все дело в изменении нашего отношения.
Однажды я посетил великого мудреца в Бенгалии и сказал ему: "О как благословенна ваша жизнь, дарующая наслаждение и радость столь многим душам". Но он ответил: "Насколько в более привилегированном положении нахожусь я сам, что в тысячу раз большее наслаждение и радость приходят ко мне".

Экзальтация – очищающий процесс. Одно ее мгновение может стереть грехи многих лет, поскольку она подобна омовению в Ганге, как говорят индусы. Это символично: экзальтация – Ганг, и если мы совершаем в ней омовение, то очищаемся от всех грехов. Не так уж много нужно, чтобы ввести нас в состояние экзальтации: достаточно доброго отношения, сочувственного настроя ума, которые уже есть в нас. Если бы мы хотели это заметить, то обнаружили бы, что, когда мы сострадали другому человеку и из наших глаз лились слезы, мы уже были в экзальтации, наша душа совершала омовение в духовном Ганге. Экзальтация приходит, когда мы забываем себя и разрушаем эгоизм. Но помните, что нельзя претендовать на бескорыстие; какими бы бескорыстными мы ни были, мы остаемся точно так же эгоистичными. Однако мы можем быть мудрыми эгоистами; если уж мы вынуждены быть эгоистичными, то просто придется быть мудрыми эгоистами. Это есть то же самое, что мы называем бескорыстием, и полезнее быть мудрым эгоистом, чем глупым, поскольку первое приносит победу, а второе – поражение.
Третий аспект экзальтации приходит при соприкосновении с причиной причин и при осознании сути мудрости, при ощущении глубины, абсолютной глубины своего сердца, при расширении своего взгляда на жизнь, своих понятий, при углублении сострадания, при вознесении в те сферы, в которых проявляется духовная экзальтация. В наши дни здравомыслящий человек, или тот, кого называют практическим человеком, имеет обыкновение смеяться над идеей, что у кого-то бывают видения или переживания экстаза, что кто-то впадает в транс. Но здесь нечему удивляться и не над чем смеяться. Все эти вещи тем не менее смехотворны, когда проделываются недостойными, а это, как правило, те, кто претендует на такие переживания и ищет им одобрения со стороны других людей. Те, у кого на самом деле бывают подобные переживания, не имеют необходимости рассказывать людям, что у них был тот или иной опыт. Их награда – собственная радость. Никто больше не должен этого знать; чем меньше другие знают – тем лучше.
Зачем демонстрировать свое отличие от других людей? Это всего лишь тщеславие. И чем больше тщеславия, тем меньше прогресс на духовном пути. Худшее на духовном пути – пытаться быть непохожим на других и выставлять напоказ свое отличие; те, кто действительно продвинулся в развитии, рады вести себя так же, как и все остальные. Писателям-романистам нравится изображать мастеров, которые живут в пещерах Гималаев или бродят где-то в лесах, куда невозможно проникнуть, которые всегда держатся в стороне от людей и чуждаются их, так что нет никакой возможности найти их и приблизиться к ним. Но в каждой душе заключена божественная искра, и потому если существует какая-то более высокая стадия человеческой эволюции, то она предназначена для людей, а не для тех, кто вне этого мира. Если такие люди находятся за пределами человеческого мира, то между ними и нами нет связи. Великие души жили в мире, в самой гуще этого мира, и были величайшими мастерами.

Представьте себе жизнь Авраама, Моисея, жизнь Иисуса Христа, а также жизнь Мухаммеда в битвах и сражениях, и, несмотря на это, столь особую и уединенную, настолько духовную, насколько вообще может быть таковой человеческая жизнь. А Кришна – вообразите его посреди сражения на поле боя Курукшетра, его, дарующего мировое священное писание. Если бы все они жили в пещерах в горах, нам не было бы от них пользы. Какая польза от тех святых, которые никогда не видели, никогда не переживали с утра до вечера испытания и искушения этого плотного мира, где на каждом шагу тысячи соблазнов и трудностей, тысячи проблем? Что они, люди вне мира, могут сделать для нас, тех, кто в каждый момент находится в затруднительном положении? А трудности все нарастают. С эволюцией мира жизнь становится тяжелее и труднее. Нет, мастерство, святость, эволюция должны быть проявлены здесь, на земле. Слишком просто развиваться на седьмом небе. Но экзальтация, пережитая и переданная другим здесь, на земле, – вещь гораздо более ценная.
Что касается грубости и тонкости человеческой натуры, то те герои, короли, мастера, пророки, которые завоевали сердца людей, проявляли тонкость в восприятии и характере. Они не были вульгарными. Их возвышенность была простой; в ней всегда была простота и в то же время та утонченность, которая делала ее прекрасной. Тот, кто говорит не говоря, и тот, кто может действовать без действия, – тонкий человек, и эта тонкость высоко оценивается. Тот, кто видит и не видит, ведает и не ведает; тот, кто переживает и не переживает в то же самое время кто жив и все же мертв, – это тот, чья душа испытывает жизнь во всей полноте.

Бывает так, что мастерство жизни знакомо человеку; он может и не быть мистиком, но, когда приходит его время, он узнает, что это означает. Я заинтересовался, когда один человек, который всю жизнь занимался только бизнесом и так разбогател, что был, наверное, одним из самых богатых людей в стране, захотел показать мне свой парк, великолепный парк вокруг дома. Когда я был у него в гостях, мы совершили прогулку. Он сказал: "Так прекрасно утром и вечером приходить сюда". Я спросил его: "Сколь далеко простирается ваш парк?" И он ответил: "Вы желаете знать? Видите ли вы отсюда горизонт?" Я сказал: "Да". Он произнес: "Вся эта земля и, кроме того, море – мое. Все, что вы можете видеть". Это был изумительный ответ и иллюстрация к той теории, которую я упомянул; он осознавал не только то, что ему принадлежало, но и все, что было вокруг. Он не проводил разделительную черту между тем, что составляло его собственность, и тем, что было за ее пределами. Это тайна, и смотреть на жизнь таким образом трудно для кого бы то ни было. Но этот человек, который был занят бизнесом, который никогда и не думал о мистицизме, также смог приблизиться к той концепции, которую мистик постигает после многих лет медитации. Это было чисто мистическое понимание.

Когда дервиши, у которых иногда или рукава в заплатах, или протертая одежда, у которых в одно время есть пища, а в другое время – нет, обращаются друг к другу, они говорят: "О Король Королей; О Император Императоров". Они осознают, что за король или император перед ними. Нет границ у их царства. Вся вселенная – их королевство. Именно так душа направляется к совершенству, открывая сознание и возвышая его. Когда душа развивается духовно, она поднимается на высоту, с которой видит широкий горизонт, поэтому ее владения увеличиваются. Вы могли бы сказать: "От взгляда вдаль все, что мы видим, не становится нашим владением, мы обладаем лишь тем, что называем своей собственностью". Но Колумб вначале увидел Америку. Он не владел ею с самого начала. Обладание приходит вслед за этим. Первое – это увидеть, затем обладать; но, если мы не видим что-либо, как мы можем этим владеть? Без видения наша собственность не является нашей собственностью.
Совершенство необходимо рассматривать под двумя различными углами, двумя различными способами.

Один способ подобен горизонтальной линии, а другой – вертикальной. Тот путь, который подобен горизонтали, – это достижение знания внутри самого себя. Как достичь его? Прежде всего посредством концентрации, что означает способность человека конкретно видеть и осознавать объекты, не имеющие отношения к его физическому телу. Он может осознавать поэму, слово, картину, идею или что-то другое, и если он способен погрузиться в осознание этой вещи настолько, что может на мгновение потерять сознание своего ограниченного тела, то это – первый шаг.
Хотя это кажется очень простым, тут все не так-то просто. Когда человек приступает к практике, то стоит ему всего лишь закрыть глаза, чтобы сконцентрироваться, как пред ним предстают тысячи вещей. И его физическое тело становится беспокойным. Оно говорит: "Этот человек не ощущает меня!" И затем он начинает нервничать, вертеться, и его внимание направляется на осознание тела. Тело не любит того, кто его не чувствует. Оно, как собака или кошка, любит того, кто наблюдает за ним. Это ощущается как движение, разворачивание, почесывание или что-то еще. Как только у нас появляется желание дисциплинировать тело, оно тут же отказывается подчиняться.

Вторая стадия – осознание не мысли, а чувства, которое все же шире, поскольку мысль – это некая форма, и ум как раз видит форму. А чувство не имеет формы, следовательно, зафиксировать свой ум на чувстве и удерживать его с намерением удержать – не такая уж простая вещь. Если однажды человеку удалось сделать это и он не сдался беспокойству и упрямству ума, тогда он несомненно испытал духовный подъем.
Здесь проходит граница человеческого развития, дальше начинается божественное развитие. Что такое божественное развитие? Когда человек продвигается дальше, тогда вместо того, чтобы быть активным, он становится пассивным. Пассивность – это состояние сознания. Здесь нет нужды в концентрации, здесь необходима медитация. Тут он соприкасается с той силой, которую можно услышать и увидеть внутри себя и о которой он все же не ведал, с той силой, которая движется по направлению к материализации своего предназначения.

Как только человек однажды столкнулся с таким переживанием, в дальнейшем он уже не может больше говорить, что существует такая вещь, как случайность. Когда он сможет уловить все происходящее в его предварительном виде прежде проявления на земном плане, тогда он увидит, что все предназначено и подготовлено.
А при дальнейшем продвижении сознание предстает в аспекте чистого интеллекта. Это знание и все же отсутствие знания чего-либо. А незнание ничего подразумевает знание всего. Поскольку именно всезнайство притупляет способность к знанию, иными словами: когда человек смотрит в зеркало, отражение закрывает поверхность и в нем уже не может отразиться ничто другое. Следовательно, сознание притупляется в тот момент, когда что-либо осознает, или, другими словами, оно закрывается тем, что осознает. Тогда, когда этот покров снимается, сознание становится самим собой, чистым интеллектом, чистым духом. В этом состоянии его мощь, жизнь, магнетизм, сила, способность гораздо больше, чем можно себе вообразить. Невозможно объяснить, что это, можно лишь сказать, что такое состояние достигается с помощью медитации. И если продвигаться еще дальше, то это даже не сознание, а некоторый вид состояния всеведения, которое является знаком внутреннего восприятия.

Это одно направление развития. Есть другое направление, состоящее в том, что человек видит свое отражение в другом человеке. Когда кто-то является нашим другом, то симпатия, любовь, дружба естественным образом побуждают нас видеть себя в нем, а отсюда приходит склонность к самопожертвованию. Никто не пожертвует ничего другому, за исключением того случая, когда этот человек – он сам. Если это чувство развивается, оно распространяется шире, не только на друга, соседа, но и на незнакомого человека, на зверей, животных и насекомых; человек видит себя одного, находящегося во всех живых существах, и это приносит ему такое проникновение в другого, которое тот имеет сам. Он знает о другом человеке столько же, сколько тот знает о себе, и даже больше. Это простейший феномен сознания, он не предназначен для того, чтобы творить чудеса. Он приводит быстрое доказательство тому, что один человек знает другого настолько, насколько тот знает себя сам.
Но есть и другое, нравственное, доказательство – человек становится другом мудрому и глупому, добродетельному и грешному, как будто бы он притягивает их. Невозможно сделать это специально. Симпатия настолько сильна, что рано или поздно даже враги смягчаются. История про Даниила, посланного в горную пещеру, и львов, ставших ручными, – не просто сказка. Для того чтобы пронаблюдать это явление, нет нужды отправляться в горы; в мире есть нечто и похуже львов: хорошие и плохие характеры, сносные и несносные люди, и, если человек может их покорить, он приобретает некоторое совершенство, поскольку для этого требуется большее могущество, чем для усмирения львов. Можно поразмышлять над различными идеями: агитационными, антагонистическими, тупыми, невежественными, полными лжи или зависти; как много вражды и яда в этом мире! И есть только одна сила, сила симпатии, которая поглощает все ядовитые влияния. Она отбрасывает их яд, и он не причиняет вреда. Раньше или позже, но все же можно очистить, оживить, сформировать людей и направить их к предназначению жизни.

Мир пребывает в поисках сложностей. Если бы я читал лекции о том, как стать обаятельным, чтобы привлечь внимание людей и чтобы они слушали вас, если бы я предложил для этого двенадцать упражнений, то меня, возможно, ждал бы громадный успех. Однако если бы я сказал вам такую простую вещь, что все зависит от вашей симпатии, пробуждения в вас того духа сочувствия, распространение которого означает духовное раскрытие, то лишь немногие бы поняли. Ибо люди не желают простого учения, они ищут сложности.
И затем есть другая стадия расширения сознания: смотреть на все и с точки зрения другого человека, пытаясь думать так же, как думает он. Это не так-то просто, ведь мы с детства привыкли, что человек придерживается своей точки зрения. Мы не вникаем в мышление другого. Сам факт, что к нам пришла какая-то мысль, привязывает нас к ней. Следовательно, способность видеть с точки зрения ребенка или с точки зрения глупца, так, как он смотрит на вещи, – знак расширения сознания. И самое интересное, что вследствие этого человек становится терпимым и терпеливым. Таким образом, знание расширяется до такой степени, которую не может дать никакое чтение. Тогда к человеку начинает приходить знание из всех источников, он притягивает его с каждого плана, как только ум становится столь уступчивым, что не настаивает уже только на своей точке зрения.
Этот процесс называется разобучением. Если вы говорите о ком-то, что он неприятный человек, хотя вы можете быть совершенно не правы, вы сохраняете привычную тенденцию держаться своего мнения. Однако более высокая стадия эволюции заключается в том, чтобы смотреть также и с точки зрения этого человека. У него есть причина быть таким, какой он есть; возможно, он находится на такой низкой стадии развития, что не видит; или он более развит и поэтому меньше заинтересован в другом человеке. Вы смотрите с его точки зрения и тем не менее не теряете свою собственную, она по-прежнему здесь, но теперь к ней добавляется другая точка зрения, и таким образом ваше знание увеличивается. Это означает большее растяжение сердца, и иногда оно чувствует боль, когда его вытягивают. Но, растягивая сердце и увеличивая его все больше и больше, вы превращаете свое сердце в священную Книгу.

И третий аспект состоит в том, чтобы чувствовать другого. Очень часто человек не таков, каким он выглядит и как думает. Иногда он действует и говорит совсем не так, как чувствует, и, если ваши чувства могут узнать его чувства, – это высший уровень. Вы становитесь высокоразвитой личностью, когда чувства другого человека говорят вам гораздо больше, чем могут сказать его слова и поступки, и иногда из чувств человека вы можете составить о нем абсолютно другое мнение, чем если бы вы только видели и слышали его. По прибытии в эту точку кончается человеческая эволюция и начинается божественная эволюция. Здесь приходит проникновение в то, что происходит в духе человека: преуспевает ли он или нет, будет ли он счастлив или нет, или чего он намерен достичь; потому что есть нечто, происходящее в самом человеке, подготавливающее его завтрашний план. Вы начинаете соприкасаться с этим и получать от него впечатление, и оно иногда настолько ясное, насколько вообще может быть ясным что-либо видимое и слышимое.
Если вы идете далее, тогда вы соединяетесь со всем сущим. При таком сознании расстояние перестает быть помехой; когда вы можете расширить свое сознание до соприкосновения с сознанием другого человека, то не только его мысли, но и весь его дух отражается в вашем духе. Пространство не имеет значения, ваше сознание может коснуться любой части мира и любого человека, на каком бы расстоянии он ни находился.
И если вы продвигаетесь еще дальше, то сможете осознать свою связь со всеми существами. Нет ничего и никого, кто был бы отрезан или отделен от вас; и вы связаны узами не только с теми, кого любите, но и со всеми, кого вы знаете и не знаете, – связаны сознанием, которое скрепляет прочнее любых уз. На этой стадии человеку легко уловить действующий в природе закон, он начинает видеть, что вся вселенная – это некий механизм, работающий с определенной целью. Поэтому все: справедливое и несправедливое, хорошее и плохое – приводит к одному желаемому результату, при помощи и сил добра, и сил зла достигается предназначенный результат, который является целью жизни.
Тогда человек естественно воздерживается от таких догм, как "вы неправы" и "вы правы", и он входит в дух мудреца: не говорить ничего, знать все, делать все, позволять всем вещам случаться. Так человек становится другом и слугой всех. И он осознает вместе с приходящим осуществлением мистической истины и духовного достижения, что существует лишь одна стоящая вещь – быть немного полезным своему ближнему.

Наш жизненный опыт в физическом теле включает пять аспектов. Первый аспект – это здоровье, обладание которым является раем, а его отсутствие – адом. Неважно, что мы имеем в жизни: благополучие, имя и репутацию, власть и положение, комфорт и удобства – все это ничего не стоит без здоровья. Когда человек здоров, он не думает об этом и не придает этому значения. Он заботится о том, чего у него нет. Он пытается пожертвовать своим здоровьем ради удовольствий, материального благополучия; он готов принести свое здоровье в жертву интеллектуальным прихотям, развлечениям, веселью, приятному времяпрепровождению, амбиции, которую желает удовлетворить. Однако довольно часто резкий упадок сил наступает раньше, чем амбиция или желание получили удовлетворение, и тогда человек начинает понимать, что значит здоровье. Его нельзя купить, и ничего нельзя сравнить с ним. Если мы соберем все благословения, которые могут быть получены в этой жизни, и взвесим их на чашах весов, то обнаружим, что здоровье весит больше остальных.
Именно здоровье дает человеку возможность быть и материальным и духовным; его отсутствие лишает его как материального, так и духовного. Оно лишает его материальности, потому что он не находится в хорошем состоянии, и духовности, потому что только полное здоровье дает человеку возможность испытать духовную жизнь во всей ее полноте. Я не имею в виду, что грех – быть больным, и добродетель – быть здоровым; я говорю о том, что здоровье – добродетель, а болезнь – грех.
Другой аспект физического существования – это равновесие. Именно оно позволяет контролировать тело. Благодаря равновесию человек может стоять, ходить, двигаться. Каждое действие, каждое движение тела поддерживается равновесием. Его отсутствие всегда свидетельствует о каком-то недостатке в характере человека и одновременно в условиях его жизни.
В какой бы форме ни проявлялось отсутствие равновесия, это всегда означает, что чего-то не хватает в его личности. Если изучать походку человека, его способ двигаться или смотреть, все, что он делает, то можно увидеть, что всякий раз, когда недостает равновесия, за этим кроется отсутствие чего-то, что вы можете и не знать, но что в свое время будет обнаружено. К примеру, если человек шатается, не думайте, что это только внешний дефект; здесь есть связь с его характером. Поскольку он шатается при ходьбе, то он будет колебаться и в своей решимости, и в своей вере. Точно так же, как врач судит о внутреннем состоянии больного по его глазам и языку, так же и мудрый видит все, что связано с человеком, в каждом его движении, наблюдая главным образом за равновесием.
На Западе многие люди, читавшие восточную философию, спрашивали меня: "Почему ваши адепты на Востоке практикуют акробатику, сидение в определенных позах, стояние на одной ноге, на голове, долговременное сидение в позиции со скрещенными ногами и многие другие странные вещи, которые вроде бы не имеют отношения к действиям духовного человека? Что это за духовность, которой добиваются таким способом? Мы считаем, что такие вещи относятся к акробатике и атлетике". И я отвечал, что, когда все такие вещи, как спорт, атлетические и акробатические упражнения, используются для развлечения, это не что иное, как злоупотребление энергией, временем и работой. Человек не получает от них всей пользы; но адепты применяют их для высшей цели. Нет ничего в этом мире, что, будучи правильно практикуемо, не оказалось бы благотворным в духовном постижении.
Не думайте, что посещение церкви или храма и вознесение молитв или сидение в молчании с закрытыми глазами – единственный способ достижения духовности. Однако если направить все то, что мы делаем в нашей повседневной жизни, к духовной цели, это поможет приблизиться к ней. К тому же церковная служба один раз в неделю – очень маленькая духовная работа; даже если мы молимся каждый вечер перед отходом ко сну – проделывается совсем небольшая духовная работа. Ибо весь день мы пребываем в иллюзии. Все, чем мы занимаемся, закрывает наше духовное видение. Именно по этой причине необходимо быть сконцентрированным в каждый момент жизни. Как это сделать, когда каждый наш день занят бизнесом, производством, профессией и тысячью других вещей? Ответ таков: мы должны превратить все, что делаем, в молитву. Тогда, какими бы ни были наша профессия, работа, занятия, все будет способствовать духовному достижению. Тогда каждое действие станет молитвой. Любое наше движение на юг, север, запад или восток будет направлено к духовной цели. Не всякий осознает, до какой степени ему не хватает равновесия в жизни; среди сотни людей вы вряд ли найдете одного действительно уравновешенного. Существует также и духовное равновесие, но добиться его можно, начав с балансировки физического тела и его движений.
Третий аспект нашего материального существования – совершенствование тела, другими словами, совершенствование его тонкости, чувствительности. Это относится к духовному темпераменту, который можно заметить, глядя на тело человека. Есть чувствительные люди, которые, возможно, несколько нервны, и грубые люди, обладающие совершенно другим качеством. Чувствительный человек, который может оценить музыку, в котором что-то отзывается на красоту линии и цвета, кто может полностью насладиться вкусом соленого и сладкого, кислого и горького, который ощущает холод и тепло, может воспринять аромат, различать все, – это тот, кто был рожден с духовным темпераментом.
Тот, у кого нет любви к музыке, кто не воспринимает запахов, кто не может понять красоту линии и цвета, – грубый человек, и для его развития потребуется время. Поэтому переживание всех радостей и наслаждений, которые преподносит нам жизнь, является духовностью, а не материальностью. Тот, кто испытывает жизнь в ее целостности, – отнюдь не материальный человек, так поступает духовный человек.
Кто-то может спросить: "В таком случае что вы скажете о тех аскетах, которые жили отшельниками, не вкушали надлежащей пищи, держались в отдалении от комфорта и красоты жизни?" Этот путь не для всех. В то же время будет ошибкой критиковать их. Подобные люди испытывают жизнь посредством отречения от всех радостей и удовольствий, которые может дать земля. В своем одиночестве они экспериментируют подобно ученому затворившемуся в своей лаборатории на долгие годы; и эти аскеты, оставившие все в мире, также приобретают определенное знание, которое они передают нам. Это не является правилом, которым должен руководствоваться каждый, поскольку духовность не зависит от таких вещей. Для чего нам даны глаза, если не для понимания красоты; для чего нам уши, если мы не можем насладиться музыкой; зачем человек был послан на землю, если он не может взглянуть на нее из боязни, что его назовут материалистом? Те, кто понимают духовность подобным образом, делают из Бога привидение, нечто пугающее. Фактически духовность – это целостность жизни.
Что касается четвертого аспекта материального существования, то человек ошибочно отождествляет себя с физическим телом, называя его "самим собой". И когда телу больно, он говорит: "Я болен", – поскольку отождествил себя с тем, что ему принадлежит, но чем он не является. Первое, чему учатся на духовном пути, – осознавать свое физическое тело не как самого себя, а как инструмент, повозку, с помощью которой мы испытываем жизнь. Этот инструмент обладает такими свойствами, которые предоставляют человеку возможность пережить все ценное, что есть вне, а также внутри него самого. Когда дитя рождается и выходит в мир, его первая тенденция – насладиться и испытать все то, что есть вокруг, и, как правило, у него нет шансов пережить то, что находится внутри. Но в то же время тело снабжено инструментом, средством, при помощи которого переживается и внешняя жизнь, и внутренняя. Если человек не пользуется своей рукой или ногой долгие годы, то она в результате потеряет свою живость, жизнь, энергию и будет уже бесполезной. Мы знаем применение наших рук и ног, которые являются внешними частями физического механизма, но у него есть и внутренние тонкие части, которые мистик называет центрами, и каждый из центров имеет свой специфический объект – интуицию, вдохновение, восприятие, откровение, которые всецело осознаются посредством этих центров.
Так же, как органы чувств могут воспринимать окружающую нас жизнь, нервные центры могут воспринять ту жизнь, которая внутри нас. Однако когда эти центры не используются долгие годы, они хотя и не разрушаются, но притупляются, и их нельзя уже употребить с той пользой, для которой они существуют. У многих людей, которые приступают к духовной работе под надлежащим руководством учителя, появляется некоторое ощущение в середине лба, как будто там что-то пробуждается. Через некоторое время они все больше и больше обращают внимание на некоторую область, о которой ничего не знали. Некоторые люди отмечают в солнечном сплетении чувство, которого не было раньше. Если оно пробуждается, люди становятся более интуитивными. У некоторых появляется чувствительность в макушке или в центре горла. Они все больше ощущают ее по мере своего развития. Среди таких людей, без сомнения, можно найти тех, кто обладает интуицией от рождения.
Различие между теми, чьи нервные центры реагируют, и теми, чьи центры молчат, такое же, как между растением и камнем. Камень не отзывается на симпатию, а растение откликается. И поэтому тот, чьи интуитивные центры до некоторой степени пробудились, начинает интуитивно чувствовать, а затем следуют вдохновение и откровение. Но необходимо помнить, что об этом не следует распространяться. Те, кто меньше всего знают, больше всех говорят; и, если люди, которые еще не готовы понять эти тайны, ухватываются за ту или иную теорию такого рода, они начинают рассказывать о ней на каждом углу. И затем пишут книгу о своих ложных концепциях. Им всегда не хватает терпения, настойчивости и правильного руководства в помощь, и очень часто они заблуждаются; многие из них испортили здоровье и потеряли равновесие, пытаясь пробудить центры. Они небрежно относятся к самому серьезному, самому священному, к тому, что приводит к духовному достижению.
Другие смеются над этим; обладая дурным качеством, они не могут воспринять симпатию так, как воспринимает ее растение. Они не видят способностей в себе и насмехаются над теми, кто действительно воспринимает; и таким образом высшая из всех наук оказывается поруганной и осмеянной.
На Востоке учитель не принимает руководство над учеником, пока у него нет к нему полного доверия, с тем чтобы не допустить осмеяния и злоупотребления самым священным. При посвящении ученик дает клятву, что он не будет говорить об этих вещах тем, кто не осознает их ценность, важность и святость; и только затем над ним берется водительство. К тому же каждым человеком учитель руководит индивидуально.
В заключение поговорим о пятом аспекте нашего материального существования. Есть две вещи: чувство и экзальтация. Через чувство испытывается удовольствие. Через экзальтацию – радость. Между удовольствием и радостью есть различие. То, что человек привык переживать посредством физического тела, – это удовольствие: наслаждение едой, питьем, наслаждение при взгляде на красивые предметы. Следовательно, все то, что он знает утешительного и удобного, – это то, что воспринимается физическими органами чувств. Однако сверх того есть радость, которая зависит не от чувств, а только от экзальтации, и эта экзальтация также достигается через посредство тела.
Как это выполнить? Существует действие и его результат, а также покой и его следствие. Именно результат действия называется чувством, а следствие покоя – экзальтацией. В поэме "Маснави", автор которой Руми – самый удивительный поэт Персии, мы читаем о благословении сна там, где он говорит: "О сон, по сравнению с тобой нет большего блаженства; во сне пленники освобождаются из своей тюрьмы и у королей нет трона и короны. Страдающих отпускают боль и мучения, и печали забываются". Отсюда видно, что сон – форма покоя, который приходит автоматически и возносит нас над тревогами, мучениями и неудобствами, над печалями и заботами. Когда это состояние покоя человек сможет вызывать по желанию, к нему придет опыт совершенства, ибо тогда он не будет зависеть от автоматического состояния. Если состояние, которое поднимает нас над мучениями, заботами, печалями, тревогами, болями и страданием, сможет быть создано внутри нас, совершится нечто великое. Путь к этому свершению – практика покоя. Первое, что выполняет адепт в жизни, – он овладевает пятью различными аспектами, которые я упомянул, и, справившись с этим, он готов к следующему шагу на пути духовного постижения.

Именно ум создает атмосферу. Люди часто удивляются, почему так случается, что им неуютно в чьем-то присутствии, хотя человек вроде бы и не делает ничего плохого; или почему в чьем-то присутствии они ощущают возбуждение, или выходят из равновесия, или устают, или смущаются. Почему так? Причина в воздействии ума. Возбужденный ум создает огонь вокруг себя, и каждый, попадающий туда, горит в том же пламени. Ум, который тих и спокоен, приносит спокойствие и мир тем, кто входит в его атмосферу.
Однажды я спросил своего учителя о том, как можно распознать религиозного человека. И мой учитель ответил: "Это не то, что он говорит, и не то, каким он кажется, а атмосфера, которая создается в его присутствии. Вот что является свидетельством. Ибо никто не в состоянии создать атмосферу, не принадлежащую его духу".
В Библии говорится, что вначале была сотворена земля, а затем, после нее, небо, и это означает, что тело было закончено первым, а затем – ум. Младенец рождается, так сказать, со зрением ума, с остовом ума, и потом к нему прибавляется плоть и кровь.
Нет ума без тела, то есть перед тем, как было создано тело, ум был только Akasha, убежищем. Тот опыт, который он приобретает в теле, являющемся его носителем, становится его знанием; и как раз знание творит ум. Akasha, которая становится умом после того, как на земле рождается тело, уже накопила какое-то смутное знание от тех умов, что она встретила по пути на землю; возможно, от какого-то одного ума больше, чем от остальных. В этом случае она приобрела черты главным образом одной индивидуальности, которая ушла с земли. Кроме того, от своих родителей Akasha получила знание, или склад ума их предков, нации, расы и определенной степени эволюции всего человечества в данное время.
Некоторые говорят, что животные не обладают умом. Но это ошибочная концепция. Там, где есть тело, есть и ум; даже дерево имеет ум. Лютер Бурбанк сказал мне однажды в подтверждение этого аргумента: "Необходимо смотреть за тенденцией растения, за его склонностью; ибо, если вы не будете за ним наблюдать, оно не вырастет полностью. Я обращаюсь с растениями как с живыми существами. Они разговаривают со мной, и я с ними".
Первое, что мы можем выучить об уме, – это то, что он не зависит от тела, насколько это касается его существования. Однако ум обогащается за счет опыта, приобретаемого человеком посредством чувств. Нет сомнения в том, что ум находится в теле, но он также и вне тела, в точности как свет, который и в фонарике, и вне его. Тело – фонарик, внутри которого горит свет, но фонарик не затмевает его, свет не зависит от фонарика. Он сияет во все стороны, – так же и ум. Мозг – не ум, так же как кусочек плоти в груди – не сердце. Просто чувство воспринимается в груди более глубоко, и мысль в мозге делается более ясной. По-другому можно сказать так: очки – это не глаза; они лишь позволяют видеть вещи более отчетливо; но зрение не зависит от очков, тогда как очки зависят от зрения. Итак, тело зависит от ума, однако ум не зависит от него. Тело не может существовать без ума, а ум может существовать без тела. Ум – невидимая жизнь тела. У него есть свое место в физическом существе, и это то место, которое называется мозгом, тогда как место чувства – сердце.
Все, что могут воспринять органы чувств, – внешнее, но все то, что может воспринять ум, относится к внутреннему миру. Это означает, что воображение исходит из ума и что ум может воспринять его; чувство, память, концентрация, рассудок – это все восприятия ума. Ум можно назвать бытием человека в большей степени, чем тело; если мы сравниваем тело с умом, то оно в точности подобно одежде, которую мы носим.
У ума есть пять различных аспектов. Первый – сила мышления. Мышление можно разделить на две части: воображение, являющееся результатом автоматической работы ума, и мысль – результат интенсивного рассуждения. Глубокомысленный человек, следовательно, не обязательно одарен богатым воображением, и обладающий богатым воображением не всегда способен к размышлению. У каждого качества свое место. Тот, кто приучен думать и лишен воображения, очень далек от красоты, выраженной в поэзии и музыке, поскольку поэзия и музыка исходят из воображения. Когда уму предоставляется полная свобода действия, как он пожелает, он как бы танцует и из его жестов возникает картина, назовите ее искусством, поэзией или музыкой. В какой бы форме ум себя ни выражал, это прекрасно.
Многие смеются над человеком, обладающим большим воображением. О таком они говорят: "Он витает в облаках; он мечтает". Однако все произведения искусства, музыки и поэзии пришли из воображения, ибо оно есть свободное течение ума, когда уму позволено работать самому и выявлять ту красоту и гармонию, которые в нем содержатся. Когда же он ограничен определенным принципом или правилом, он не действует свободно. Без сомнения, среди художников и музыкантов вы найдете многих мечтателей и непрактичных людей. Но это не значит, что они одарены меньше. Возможно, их непрактичность каким-то образом помогает им выполнить нечто, недоступное практичным людям. Нет нужды следовать их примеру, но можно понять его таким образом. Кроме того, без помощи воображения никто бы не поверил в Бога, не полюбил Бога, не достиг присутствия Бога. Те, кто спорит с верующим и говорит: "Но где же Бог? Ты можешь показать мне? Как ты смог постичь Бога? Как ты объясняешь Бога?", – лишен воображения, и никто не сможет передать им свое воображение. Может ли кто-либо поверить в чужую веру? Если человек может поверить во что-то, он должен сделать это сам. А из чего формируется вера? Из воображения. Было сказано: "Если у вас нет Бога, сотворите его"; и нет среди достигших Бога тех, кто не был способен его создать. Люди, утруждающие себя идеей абстрактного Бога, не имеют Бога; они лишь пользуются этим словом. У них есть истина, но нет Бога.
Истина без Бога не утоляет. Следует прийти к ней через Бога, это даст удовлетворение. Если бы вся сила, извлекаемая из еды, была помещена в одну пилюлю, то она, может быть, и поддерживала бы жизнь человека, но не принесла бы ему радости вкушения пищи. Если принять пилюлю истины, то, возможно, часть существа удовлетворится, но это не настоящее удовлетворение. Идея Бога питает человека; сначала он должен создать его в самом себе воображением, но если он не желает использовать свое воображение и только ждет, когда Господь придет к нему, ему придется ждать долгое время.
Когда человек думает, то имеет место другой род деятельности. В это время, сознательно или бессознательно, он контролирует ум и направляет его по своей воле. Он становится рассудительным, точным и мыслящим. И тот, кто обладает воображением, и тот, кто рассуждает, – оба могут дойти до крайностей и потерпеть неудачу; но удержание равновесия принесет желаемые результаты. Человек размышления может к тому же настолько сильно думать, что запутается в своих собственных мыслях. Многие мыслители так нагружали себя, что превратились в глупцов.
Второй аспект ума – память. Память не творит, а воспринимает. Ее работа – принимать впечатления и собирать их. Некоторые ученые говорят, что в клеточках мозга запечатлевается каждый приходящий через чувства образ и такие отпечатки хранятся в мозге, чтобы быть вызванными по желанию. Однако это не так, хотя само объяснение можно принять в качестве символического. Ученый изобразил все, как оно существует на внутреннем плане, но поскольку он не осознает этот план, то хочет объяснить все в физических терминах и называет его клетками мозга. По сути это верно, однако дело не в мозге, а в уме.
Память можно уподобить фотографической пластинке, на которой остается полученное изображение, и, когда человек хочет что-то вспомнить, эта способность приходит ему на помощь. Она находится в его распоряжении. Как только он пожелал припомнить какое-то переживание, он, так сказать, протягивает руку к той особой пластинке, которая получила отпечаток данного опыта. Не пропадает ни одно переживание, пришедшее через зрение, обоняние, слух, осязание или вкус. Когда говорят: "У меня плохая память; я все забываю; я рассеян", – причина в том, что потерян контроль над этой способностью; однако сами впечатления остаются такими же, как были. Очень часто можно услышать: "Я знаю это, но не могу вызвать в памяти". Другими словами, в уме человек знает, но в мозге нет ясного представления. Например, когда кто-то не может вспомнить чье-то имя или лицо, он говорит: "Мне кажется, я знаю, но сейчас не могу найти в памяти". Это означает, что ум знает о присутствии образа, но не может привнести ясность в мозг.
Память тоже можно подразделить на две части. Есть то, что нет необходимости отыскивать, что всегда остается ясным в нашей памяти. Нужно всего лишь протянуть руку и дотронуться до него – это облики, имена и лица тех, кого мы знаем. Их можно вызвать в любой момент, они – постоянные жильцы нашей памяти. Кроме того, есть вторая часть памяти, которую иногда называют подсознательным умом, хотя она на самом деле является основой памяти. В этой области фотографируется все, что мы видели, знали или слышали, даже то, что промелькнуло мгновенной вспышкой, и все там остается. Здесь в то или иное время мы легко или с трудом, в зависимости от случая, можем найти любую фотографию.
Помимо этих двух аспектов памяти есть еще более глубокая область, с которой она связана, и это – всеобщая память, другими словами, Божественный Ум, где мы не только можем вспомнить то, что видели, слышали или знали, но даже прикоснуться к чему-то, что мы никогда не учили, не слышали, не знали или не видели. Это также может быть там обнаружено, нужно лишь приоткрыть двери памяти.
Третий аспект работы ума – умственный контроль, сила концентрации. Она выполняется двумя способами: с помощью памяти и с помощью ума. Концентрация посредством памяти – негативная, или пассивная. Она требует небольшого усилия и использования памяти. Индусы обучали ей следующим образом: перед человеком помещали изображения богов или богинь, наказывая ему вглядеться в них, а затем закрыть глаза и думать о них. При взгляде на объект память отражала его, и это отражение было концентрацией.
Однако и те, кто не практикует концентрацию, механически удерживают то, что произвело на их ум наибольшее впечатление. Именно по этой причине некоторые люди носят с собой страхи, полученные, возможно, еще в раннем детстве. Они остаются с ними всю жизнь. У кого-то было тяжелое впечатление или разочарование, и оно следует с человеком по жизни, сохраняется в его уме. Ум удерживает впечатление на плаву, восстанавливая его, будь то отпечаток мести, благодарности, успеха, неудачи, любви, восторга. Впечатление сохраняется, а мозговые клетки дают ему пищу для поддержания жизни. Иногда это помогает человеку, а иногда работает против него. Сейчас психолог называет это явление навязчивой идеей и всегда готов обозвать его формой умопомешательства, но это не то. У каждого есть подобные идеи, они относятся к одному из свойств ума. Это некоторая способность, особенность ума. Конечно, в некоторых случаях она может сойти за безумие, но безумие является всего лишь неправильным использованием этой черты. Можно злоупотребить любой способностью и разбалансировать человека.
Затем есть позитивная, творящая концентрация. Она приходит благодаря мышлению. Когда кто-либо думает о дереве или о цветке, уму приходится производить атомы, чтобы создать эту форму, поэтому такая концентрация позитивна. Требуется сила воли, большая работа ума, чтобы сконцентрироваться на том объекте, который он должен воспроизвести. Ум вынужден работать, это уже не только концентрация, но одновременно и концентрация и творение.
Встречаются люди с врожденной силой концентрации и люди, которые не обладают ей. Однако оказывается, что именно в силе концентрации заключен секрет успеха во всех областях жизни и тайна прогресса. И не только прогресс и успех приобретаются благодаря ей, но и духовное достижение является ее следствием. Часто можно увидеть, как одни люди пытаются концентрироваться, но в действительности не могут этого сделать, а другие и не знают, что они концентрируются, а проделывают это. Молитва, медитация и другие разнообразные упражнения, религиозные или духовные, предназначены для развития мощи концентрации.
В мечети на Востоке один человек обычно руководит молитвами, а все участвующие в богослужении стоят за ним. Перед тем как возносить свои молитвы, они сначала фокусируют умы, чтобы соединиться с мыслью ведущего. Один великий мистик не посещал мечеть для общей молитвы. Он постоянно пребывал в молитвенном состоянии, у него не было необходимости туда идти. Однако в то время царствовал король-ортодокс, который издал указ об обязательном присутствии на молитвах. Поэтому стражи порядка принудили этого человека прийти и присоединиться к службе, но он покинул ее в середине, что было признано страшным преступлением. Когда его доставили в суд, он сказал: "Я ничего не мог поделать. Ведущий отправился в своих мыслях домой, поскольку он забыл ключи. И я остался во время молитвы без руководителя, потому и ушел". Это иллюстрация к тому, что, пока в религиозной форме присутствует дух, она прекрасна и в ней есть жизнь; но если за ней не кроется дух, то какой бы красивой она ни была, нет от нее пользы. Вот на что указывается в библейском высказывании: "Оживляет дух, от плоти нет пользы".
Четвертый аспект ума – рассуждение. Это математическая способность, которая обдумывает, оценивает и видит различные стороны – правильны ли они или ошибочны. И именно она приводит человека к ответственности за свои поступки. Если он не является индивидуальностью, то он – всего лишь атом, колеблемый воздействиями. Неважно, что им движет: климатические влияния или влияния людей, – он всего лишь инструмент. Но если он берет ответственность за свои действия, то причина тому – способности ума взвешивать, соразмерять и продумывать вещи до конца. Тем не менее рассуждения одного человека не совпадают с рассуждениями другого; и мотивы, преобладающие в разное время, отличаются друг от друга. То, что правильно сейчас, может оказаться неправильным завтра, потому что изменится аргументация. И те, кто спорят о доводах, напрасно утруждаются, ибо доводы людей различны и хороши для каждого в свое особое время. Бесполезно настаивать на своих аргументах и навязывать их уму другого. Лучший способ воспитывать человека – развивать его рассуждение, а не убеждать его в правильности своих доводов, как делают многие.
Очень интересно наблюдать за трюками способности рассуждения. Когда кто-то другой что-то сделал, человек приводит такой довод: "Поскольку это злой человек и он уже совершил десять нехороших поступков, он наверняка и теперь сделал что-то плохое". А когда человек сам плохо поступает, то говорит: "Я сделал это потому, что не мог иначе. Так уж получилось". Довод встает на сторону эго. Аргумент – раб и слуга ума, он всецело в его распоряжении. Ум только повернулся к аргументу, а тот уже тут как тут, ваш покорный слуга. Довод может быть и абсолютно неверным, но всегда наготове.
Рассудок – самое ценное, что существует, но он не стоит и гроша, будучи рабом ума. Рассудок дает уму основание для поступков как правильных, так и неправильных. Если пойти в тюрьму и спросить преступников, почему они согрешили, то у каждого найдется причина. И если мы присмотримся к доводу поближе, то увидим, что он не что иное, как маска или череда масок, одна за другой. Даже если их приподнять, там по-прежнему есть довод. Но если двигаться дальше, то обнаружится более основательный и более важный довод. Недостоверна лишь его поверхность, интерес же представляет глубина, поскольку глубина рассудка – суть мудрости. Чем больше вы понимаете причину, тем меньше вы будете ее искать, потому что в ней нет ничего; вы всегда ее знали. Безрассуден тот, кто постоянно обличает побудительные мотивы каждого. Чем более рассудителен человек, тем яснее ему становятся доводы другого; поэтому мудрый может поладить и с мудрым и с глупым. Однако глупец не уживется ни с тем ни с другим.
Несомненно, за любой причиной всегда стоит другая, высшая, причина. И когда кто-то приближается к ней, он приступает к разобучению, как называют этот процесс мистики, – разобучению всему тому, чему однажды научил. Человек разобучается и начинает видеть прямо противоположное. Другими словами, нет ничего хорошего, у которого не было бы и дурной стороны, и ничего плохого, что не содержало бы и благого. Никто не поднимается без падения, и никто не падает без надежды подняться. В рождении видна смерть, и в смерти – рождение. Звучит довольно странно – весьма необычная идея; но все же это определенная стадия. Когда кто-то поднимается выше того, что называется причиной, он достигает основания, которое противоречит само себе. Это также объясняет позицию Христа. К преступнику, который был схвачен вместе с ним, у него не было никакого другого отношения, кроме прощения. Для Христа не было в том никакого зла. Это видение из высшего рассудка. И если мы пройдем сквозь тысячи масок причины, то сможем прикоснуться к основанию всех оснований и прийти к пониманию, которое не могут дать внешние доводы. И таким образом мы поймем все существа: и тех, кто прав, и тех, кто не прав. Сказано, что апостолы в один миг были одарены способностью говорить на многих языках. Это был не английский, хиндустани или китайский язык; это был язык каждой души. Когда человек достигает состояния ума, при котором соприкасается с сутью причины, ум входит в общение с каждой душой. Нет ничего великого во владении тридцатью языками; человек может знать и сотню языков, но, если он не ведает сердце человека, он не знает ничего.
Существует язык сердца. Сердце разговаривает с сердцем, и это общение делает жизнь интересной. Двое могут ничего не говорить, но их пребывание друг с другом может быть обменом возвышенными идеалами и гармонией. Сначала, когда я получил посвящение от своего духовного учителя в Индии, я был таким же эгоистичным касательно поглощения, усвоения всего, что только можно, как и все люди. День за днем я находился в присутствии моего муршида, однако он ни разу не обмолвился о духовных предметах. В одно время он говорил о травах и растениях, в другое – о молоке и масле. Каждый день в течение шести месяцев я приходил, желая услышать что-нибудь о духовных вещах. Однажды, по прошествии шести месяцев, учитель стал рассказывать мне о двух частях личности, внешней и внутренней. Я преисполнился энтузиазма; в тот момент, когда он заговорил, я схватил тетрадь и карандаш. Но как только я это сделал, он сменил тему и заговорил о другом. Я понял, что это значило: в первую очередь, учение сердца должно быть усвоено сердцем. Для него сердце является тетрадью; будучи записано в другую записную книжку, оно останется в вашем кармане, когда же учение отпечатано в сердце, оно останется в душе. Кроме того, необходимо выучить урок терпения, уметь ждать, ибо любое знание приходит в свое время. Затем я спросил себя: стоило ли проделывать длинное путешествие каждый день, чтобы приходить и слушать лишь о деревьях и масле. И мое глубочайшее "я" ответило: "Да, это стоило большего, ибо нет в мире ничего более драгоценного, чем присутствие святого. Его учение может быть дано не в теориях, а в атмосфере. Это живое учение, истинное возвышение".
Суть рассудка – знание Бога. Следовательно, если и можно отыскать какое-то божественное знание, то это сущность рассудка.
И пятый аспект ума – чувство. Если эта способность не открылась, то как бы ни был человек мудр и умен, он не полон, в нем нет жизни. Ум начинает жить с того момента, когда в нем пробудилось чувство. Многие употребляют это слово, но немногие знают его. И чем больше человек знает его, тем меньше он говорит о нем. Оно столь безбрежно, что если есть какое-то знамение Бога, то оно – в чувстве.
Сейчас люди отличают интеллектуальность от сентиментальности, однако без сентиментальности интеллектуальность на самом деле не может быть совершенной. Без постоянного потока чувства ни сила мышления не может питать, ни способность к рассуждению не может поддерживать. В этом веке материализма мы, кажется, потеряли значение чувства. Мы говорим о сердце, но не видим его реальной важности, хотя это принципиальная вещь, корень растения жизни. Сердечное качество есть нечто, поддерживающее всю жизнь. Такие добродетели, как искренность, уважение, внимательность, предупредительность, понимание – исходят из сердечного качества. Если у человека нет сердца, он не способен ни ценить, ни быть благодарным, не способен выразить свою душу, принять доброту и помощь другого. Лишенный сердечного качества остается эгоистом, и притом глупым. Если бы он был мудрым эгоистом, это имело бы какой-то смысл.
Люди очень часто говорят, что у них нет времени выказывать свое сердечное качество, нет времени для того, чтобы позволить сердцу развиться, – они так заняты. Однако можно быть в делах каждую минуту с утра до вечера и в то же самое время заниматься всем этим от всей души, выражая ее из самой глубины сердца. Когда сердечное качество не допускается, все совершаемое человеком становится безжизненным. Чувство – такая важная вещь в нашей жизни, вся жизнь зависит от нашего чувства. Однажды пришедший в уныние человек иногда теряет энтузиазм на всю жизнь. Однажды разочаровавшийся полностью теряет доверие. Тот, кто убит горем, лишает себя уверенности до конца жизни. Однажды испугавшийся человек беспрестанно поддерживает страх в своем сердце. Тот, кто потерпел неудачу, хранит впечатление о ней всю жизнь.
Людям на Востоке нравится наблюдать за петушиными боями. Двое приносят своих птиц для сражения, и как только кто-либо из них поймет, что чужой петух победит, он забирает свою птицу из пыла схватки до того, как она сама почувствует поражение. Он предпочитает согласиться на проигрыш, пока бой еще продолжается, чем допустить, чтобы поражение запечатлелось в уме петуха, поскольку, если один раз птица получит такое впечатление, она уже никогда больше не будет драться. В этом секрет нашего ума. И когда человек научится заботиться о своем уме так же, как о птице, когда он скорее решится пойти на жертвы, чем произвести на ум плохое впечатление, тогда он сможет использовать свою жизнь наилучшим образом.
В жизнеописаниях известных героев и великих личностей можно прочесть, как они преодолевали все трудности, печали и неприятности и все же всегда старались охранить свое сердце от унижения, что давало им необходимую силу. Они все время избегали унижения. Однажды, когда я был в Непале, мне понадобился слуга. Я послал за одним, а он принадлежал к касте воинов, кшатриев, смелых бойцов с гор. На мой вопрос, какую работу он хочет выполнять, тот ответил: "Любую, какую вы пожелаете, все, что вам угодно". Я спросил: "Как насчет оплаты?" "То, что вы дадите", – последовал ответ. Я был весьма изумлен тем, что вижу человека, который готов выполнять любую требуемую работу за любую предлагаемую плату. "Хорошо, – сказал я, – нет ли каких-нибудь условий?" Он ответил: "Одно. Вы никогда не скажете мне ни слова упрека". Он был согласен принять любые деньги, выполнять любую работу, но не быть униженным. Этот дух я оценил превыше слов. Именно он сделал его воином.
Есть ли в этом мире кто-нибудь, кто признается в отсутствии чувств? И тем не менее есть сердца из камня, из железа, из земли, из алмаза, серебра, золота, воска и бумаги. На земле столько же сердец, сколько и предметов. Есть такие, которые горят долго, и есть сгорающие мгновенно. Некоторые предметы становятся теплыми, но, когда вырастают, быстро остывают; одни исчезают при соприкосновении с огнем, в то время как другие предметы можно расплавлять и наносить на них орнамент. Так же и с сердечными качествами. У разных людей различные качества сердца, и ведающий сердца будет обращаться с каждым из них по-разному. Однако поскольку мы не думаем о таком аспекте, то полагаем, что все люди одинаковы. Хотя каждая нота – определенный звук и отличается по высоте и по вибрации; и так же каждый человек отличается от другого по высоте, вибрации своего сердца. В соответствии с вибрациями сердца он или духовный, или материальный, благородный или обычный. Человек мал или велик не потому, что он что-то делает, и не потому, что он чем-то обладает в этом мире; человек мал или велик в соответствии с тем, как вибрирует его сердце.
Я всю жизнь преклонялся пред теми в этом мире, кто утруждается, старается и достигает высокого положения; и всегда почитал за самое святое находиться в их присутствии. Это было моим огромным интересом в жизни, и я совершал, сначала на Востоке, паломничества к великим людям; среди них были писатели, мудрецы, философы и святые, а однажды у меня была встреча с известным борцом. И у этого человека исполинского вида, с чрезвычайно мускулистым телом, был такой открытый и сочувствующий характер, такая простота и мягкость, которые глубоко изумили меня. И я подумал: "Не размеры тела и не сила сделали его великим, а то, что смягчило его и научило снисходительности, – именно это привело к величию".
Чувство есть вибрация. Сердце – повозка, инструмент чувства, и оно создает необычные явления, если только мы внимательно наблюдаем за жизнью. Если причинить другому боль, она возвращается к нам. Если доставить кому-то удовольствие, оно также возвращается. Если подарить любовь, она приходит обратно; и если возненавидеть кого-то, то ненависть в той или иной форме вернется – может быть, в виде боли, болезни, здоровья или успеха, радости, счастья; в той или иной форме она приходит, она никогда не пропадает. Об этом, как правило, никто не задумывается. Если человек достиг определенного положения, может руководить людьми и сурово с ними разговаривать, он уже никогда не думает о таких вещах. Однако любое крошечное чувство, возникающее в нашем сердце и направляющее наши действия, слова и движения, является причиной как прямого, так и обратного воздействия, только иногда на это требуется время. Можно ли полагать, что если кто-то в постоянной ненависти на другого, то эта ненависть не вернется к нему? Непременно вернется в свое время. С другой стороны, когда человек наполнен симпатией, любовью, привязанностью, добрыми чувствами, то никогда не надо говорить об этом другим, ибо как раз тогда происходит возвращение в той или иной форме.
Некто пришел ко мне со словами: "Как-то раз я был полон сочувствия, но почему-то ожесточился. В чем причина?" Я сказал: "Вы пытались добыть воду из земли. Но вместо того чтобы копать вглубь, вы зарылись в грязь и были разочарованы. Если у вас хватит терпения рыть до тех пор, пока не покажется вода, тогда вы не разочаруетесь".
Зачастую человек воображает, что у него есть чувство, есть симпатия. Но если бы это у него имелось, то он был бы повелителем жизни; тогда бы он больше ничего не желал. Когда однажды забьет ключом этот источник, находящийся в сердце, человек станет самодостаточным и исчезнет постоянная трагедия, с которой душам приходится иметь дело в жизни. Эта трагедия – ограниченность. Часто отсутствие чувства парализует остальные четыре аспекта ума. Без чувства невозможно свободно мыслить. Именно оно и делает нас мыслящими. У кого-то может быть сильный ум, но если он не может чувствовать, то сила его ума ограничена, поскольку реальной силой является чувство, а не мышление.
Иногда люди приходят ко мне и говорят: "Я думал об этом и желал этого, но не получил". И я отвечаю: "Вы никогда не хотели. Если бы вы захотели, вы бы получили". Они не верят, они продолжают думать, что желали. Может быть, это и так, однако желать достаточно сильно – это нечто другое. Если человек пойдет и встанет перед банком со словами: "Пусть все деньги из этого банка перейдут ко мне", – придут ли они? Он вообразил, что захотел их, но у него были сомнения, он не верил в их приход. Если бы верил, они бы пришли. Сомнение – разрушительный элемент. Оно похоже на тень, создающую туман, который скрывает солнце. У солнца нет возможности достичь того места, которое покрыто туманом.
Вот рассказ о Ширин и Фархаде – хорошо известная персидская история. Жил-был каменотес, работавший над памятниками различным людям. Однажды он увидел даму, которая должна была стать женой шаха, и сказал ей: "Я люблю Вас". Каменотес, уличный рабочий, просил руки девушки, которая должна была стать королевой! Он был человеком без разума, но не без чувства. Чувство присутствовало, и его просьба пришла вместе с чувством. Девушка ответила: "Хорошо, я, пожалуй, подожду и посмотрю, истинно ли твое утверждение, и попрошу отсрочки у шаха Персии". И для испытания она повелела ему прорубить дорогу в горах. Фархад отправился один, вооружившись молотом и резцом. Он не спрашивал, сможет ли сделать это или нет. Не было рассудительности, было только чувство. И он проложил дорогу, которую и тысяче людей было бы не под силу проложить за год; поскольку при каждом ударе по скале он выкрикивал имя Ширин, своей возлюбленной. Фархад прорубил путь, и, когда шах услышал об этом, он сказал: "Увы, мой шанс потерян, как мне быть?" Кто-то из присутствовавших проговорил: "Я пойду взгляну, что тут можно сделать". Он пришел к Фархаду-каменотесу и сказал: "Как прекрасна Ваша любовь и преданность! Это необычайно. Но разве Вы не слышали, что Ширин умерла?" "Она умерла? – произнес Фархад, – тогда мне не жить больше". И он упал бездыханным.
Соль этого рассказа в силе чувства. В наше время потеряно его качество. Всякий предпочитает думать с помощью мозга, работать головой, но никак не сердцем. Невозможно вообразить и создать нечто прекрасное, думать и делать изумительные вещи, хранить в памяти что-то красивое, удерживать мысли при концентрации, если за всем этим не стоит чувство. Кроме того, если за такими словами, как "благодарность", "спасибо", то есть благоприятным отзывом, не скрыто чувство, они становятся простой вежливостью.
Тонкость сейчас столь неправильно понимается; люди учатся лишь внешней стороне. Если бы за всем тем, что они говорят, сквозило бы чувство, жизнь гораздо больше заслуживала бы того, чтобы жить.
Когда ум обеспокоен, он помрачен и не в состоянии что-либо отразить. То, что позволяет уму принимать впечатления и отражать их, – это его спокойствие. На персидском ум называется "зеркало". Все, что есть перед зеркалом, появляется в нем; но если убрать все, пред ним находящееся, то оно станет чистым. В зеркале не остается следа. Предметы существует в нем только в то время, когда оно на них сфокусировано, точно так же и с умом.
То качество ума, которое приводит его в одно время к спокойствию, а в другое – к активности, которое позволяет ему иногда отражать то, что он видит, а иногда избегать каких-либо отражений, так что ничто внешнее не может его затронуть, – оно, это качество, развивается благодаря концентрации, созерцанию и медитации. Ум под руководством мастера-инструктора обучается посредством ныряния вглубь, полета ввысь, распространения вширь и концентрации на одной идее. И человек становится повелителем жизни, как только он овладел умом. Каждая душа с момента рождения подобна машине, предмету, открытому всем влияниям, будь то погода или что-либо еще, воспринимаемое через пять органов чувств. Например, никто не может идти по улице и не видеть афиш и реклам. Глаза человека прикованы к тому, что пред ним находится. У него нет намерения смотреть, однако все внешнее командует глазами. Таким образом, человек постоянно под влиянием внешнего мира, который управляет им без его ведома. Кто-то говорит: "Я свободный человек; я делаю что хочу". Но этого никогда не происходит. Многажды он поступает так, как не хочет. Его уши всегда слышат все, что в них входит, и гармоничное и не гармоничное, и он не может воспрепятствовать тому, что видит. Итак, человек всегда под властью влияния жизни.
Затем есть планетарные воздействия и воздействия окружающих живых существ; и все же человек говорит: "У меня есть свобода воли. Я – свободная личность". Он бы испугался, если бы он узнал, до какой малой степени свободен. Однако есть одно утешение, и оно – в том, что где-то в сердце скрыта та искра, которая только и может быть названа источником свободной воли. Если о ней заботятся, то у человека больше жизнеспособности, больше энергии, больше сил. Все, о чем он думает, исполняется, все, что он говорит, впечатляет, все, что он делает, производит результат. Чем занимается мистик? Он раздувает из этой искры огонь до тех пор, пока тот не превратится в яркое пламя. Вот что приносит ему вдохновение, ту силу, благодаря которой он может жить в мире жизнью свободной воли. Божественным наследием можно назвать сию искру, в ней видна Божественная сила Господа, душа человека; и стать духовным – это, раздувая искру, высекать из нее свет и видеть всю жизнь в этом свете. И, превращая внутренний свет в яркое пламя, мы все более становимся способными думать, чувствовать и действовать.

Когда такое автоматическое действие происходит в состоянии сна, оно называется сновидением. Сон отличается от воображения, поскольку, когда человек воображает, его чувства открыты для этого объективного мира и, следовательно, его воображение не принимает конкретных форм. Но когда то же самое действие ума случается во сне, то там нет реального мира для сравнения. Зная сны человека, мистик всегда может увидеть его состояние ума, поскольку в сновидении механическая работа ума намного более конкретна, чем в воображении.
Некоторые люди, зная то, что представляет себе человек, способны определить его характер или прочесть его будущее. Они всегда просят назвать цветок, плод, что-то, что человеку нравится или что он любит, для того чтобы они могли войти в поток его воображения. Из этого потока они узнают нечто о его характере и жизни. Нет необходимости быть знатоком нравов или предсказателем; любой мудрый и внимательный может распознать по тому, как человек одевается или по окружающей его обстановке, как текут мысли этого человека и каково его воображение. Когда это понято, остается мало причин для сомнений по поводу влияния сна на жизнь и будущее личности. В действительности человек не имеет понятия и не может себе представить, в какой мере мышление воздействует на жизнь.
Видение можно назвать сновидением, переживаемым в состоянии бодрствования. Обладающий богатым воображением или способный к воображению обладает также способностью создавать мысль. И когда та мысль, которую он сотворил, становится объектом фокусирования ума, все остальное скрывается от его взора; только избранное воображение стоит пред ним, как некая картина. Воздействие подобного видения, конечно, сильнее, чем воздействие сна; причина в том, что тот мысленный образ, на котором может фокусироваться ум в состоянии бодрствования, наделен, безусловно, большей силой, чем те фантазии, которые активизируются в состоянии сна.

Пятый аспект мышления – материализация. Именно в изучении этого предмета мы обнаруживаем величайшую тайну жизни. Несомненно, человек с готовностью согласится с тем, что красивое здание построено с помощью воображения архитектора, а прекрасный сад разбит благодаря фантазии садовника. Однако когда речь заходит о материи и о чем-то с ней связанном, человек, как правило, удивляется той власти, которую имеет воображение и мысль над этими вещами. В наши дни всеобщего распространения психологии в западном мире, люди, по крайней мере, с терпением слушают, когда им говорят об этом. Но, с другой стороны, многие из тех, кто с большим доверием относится к лекарствам, посмеются, если им скажут, что их может исцелить мысль. Напрашивается вывод, что, несмотря на тот прогресс, к которому, как кажется, пришло человечество, в одном направлении, в более высоком мышлении оно ушло назад; ибо в большинстве случаев люди сегодня не верят в силу мысли и еще меньше верят в то, что называют эмоциями.

Фактически если можно говорить о душе мысли, то душа мысли – это то чувство, которое за ней стоит. Можно заметить, что люди приходят в замешательство, когда слышат лишь слова, за которыми нет никакого чувства. Сила, присутствующая за словами, приносит им убедительность, и эта сила состоит из чувства. Отмахиваться от того, что называется воображением, стало обычной наклонностью. Когда говорят, что кто-то что-то вообразил, подразумевают, что он забавляется. Ему говорят: "О, все это лишь твоя фантазия, на самом деле ничего такого нет". Однако в действительности, когда человек что-то себе представил, этот образ создается, а то, что однажды создано, существует; и если созданное – мысль, то она живет дольше, поскольку мысль обладает большей силой по сравнению с фантазией. Таким образом, человек в нынешнее время пренебрегает этой единственной и самой мощной существующей силой, называя ее сентиментальностью, что не значит ничего. Именно с ее помощью побеждали герои в сражениях; и если кто-то когда-либо совершил нечто великое в этом мире, то основа свершения кроется в силе сердца, а отнюдь не в силе мозга. Музыка самых замечательных композиторов, поэзия великих поэтов мира – все пришло из глубины их сердец, не из мозга. И если мы закроем двери для чувства, воображения и мысли, это будет означать только то, что мы захлопнули дверь пред жизнью.
Суфий видит в человеке и Творца и творение. Ограниченная часть человеческого существа – творение, а самая сокровенная его часть – Творец. Если это верно, то человек одновременно ограничен и неограничен. Если он желает пребывать в ограниченности, он может стать все более и более ограниченным; если он хочет быть беспредельным, то он может стать безграничным все более и более. Если он культивирует в себе иллюзию бытия творением, то он может быть этим все более и более. Однако, если он развивает в себе знание Создателя, он также может быть этим все больше и больше.

Чем больше поддается человек слабости любого рода, всякой болезни, каждой невзгоде, тем больше они тяготеют над ним. И иногда положение этого человека может дойти до такой степени, что весь мир упадет ему на плечи и он будет похоронен под ним. Другой человек тем не менее поднимется. Это может оказаться трудным, но в то же время возможным. Мало-помалу, с отвагой и терпением, он поднимется и встанет над миром, который иначе раздавил бы его. Первый – опускается, второй – поднимается. Оба основываются на отношении ума, и как раз изменение этого отношения является принципиальной вещью в жизни как с материальной, так и с духовной точки зрения.
Все, чему учит суфийская эзотерическая наука и чему обучают суфийские практики, нацелено на то, чтобы мало-помалу, постепенно приблизиться к той завершенности, которая называется мастерством.

Мастерство – результат эволюции души, и его знаком является победа над всем, что вызывает неприязнь и отталкивает. Это истинная терпимость. Души, достигшие такого духовного мастерства, проявляют его не только по отношению к людям, но даже по отношению к пище. Нет ничего, к чему душа, добившаяся совершенства, не могла бы притронуться, хотя, возможно, ей это не нравится или она этого не одобряет.
Вся система йоги, в особенности хатха-йоги, основывается на ознакомлении людей с чем-то, что противоречит их естеству. Несомненно, что, занимаясь йогой, они могут зайти слишком далеко, подвергая себя пыткам и обрекая на мучения, и подобные крайности ошибочны, но тем не менее это является принципом йоги.

Человека убивает не сам жар, а его принятие. То же самое относится к пище и лекарствам, ибо за любой вещью присутствует мысль. Даже в наши дни есть йоги, которые могут прыгнуть в огонь и не получить ожогов. Оказывается, что нетерпимые души – самые несчастные в мире, потому что все причиняет им боль. Почему им так дискомфортно дома и нет покоя вне его? Причина – в их склонности к неприязни, к отрицанию, к предубеждению. Это тенденция, которую необходимо победить; и, когда это свершится, будет достигнуто великое мастерство.
Я помню, как наш школьный учитель рассказывал о том, что листья дерева Ним обладают колоссальными целебными свойствами. Это меня не очень-то впечатлило, однако другое свойство, о котором он также упомянул, заинтересовало меня всерьез: он сказал, что эти листья такие горькие, что их отвар невозможно выпить. И первое, что я сделал, – собрал пригоршню листочков, и никто не понял, почему я это делаю; а я заварил их как чай и выпил его, и к моему огромному удовлетворению я даже не скорчил рожу! В течение четырех или пяти дней я продолжал пить этот чай, а потом забыл о нем. Мастерство приходит в борьбе со всем тем, что мы не можем сделать. Но обычно никто этим не занят, мы сражаемся против того, что препятствует нам получить желаемое. Человеку следует бороться только с самим собой, сражаться с тенденцией отрицания, что приведет его к мастерству. Хотя всеобщее жизненное правило заключается в том, что нет пользы в форсировании чего-либо, однако, если мы хотим воспитать себя, это нечто другое. Это процесс, а не принцип.
Кто-то, возможно, скажет, что это великая битва. Да, это так, но борьба происходит и при падении, и при подъеме. С равным успехом можно сражаться и подниматься, вместо того чтобы бороться и двигаться вниз. Во всех случаях, когда человек оказывается побежденным, это означает лишь хилость его мышления. А почему он слаб в своих мыслях? Потому, что он слаб в своем чувстве. Если чувство защищает мысль и если мысль крепко держится, то каковы бы ни были трудности жизни, они будут преодолены.

Невозможно сказать точно, какая именно польза получена при помощи концентрации, однако в действительности польза любого вида, в любом направлении извлекается посредством концентрации. Существуют два ее вида: автоматическая и намеренная. Автоматическая концентрация есть у многих людей, которые могут и не знать, что они делают, и все же концентрируются. Они концентрируются автоматически, некоторые во вред себе, другие к своей выгоде. Те, кто концентрируется к своей выгоде, – это те, чье внимание зафиксировано на бизнесе, искусстве или на любом другом занятии. Есть такие, кто, благодаря концентрации, может работать более плодотворно, будь то композитор, писатель или музыкант, – какова сила его концентрации, таков будет и успех. Однажды я имел удовольствие слушать Падеревского в его доме. Он начал тихо играть на пианино. Каждая нота вводила его глубже и глубже в океан музыки. Любой медитативный человек мог бы ясно увидеть, что тот был настолько сконцентрирован на игре, что у него не было ощущения места, где он находится. Те произведения великих композиторов, которые будут жить вечно, которые покорили сердца людей, – откуда они? Из концентрации. Точно так же и с поэтом, и с художником; из концентрации приходят линия и цвет, которые составляют картину. Естественно, что без концентрации человек никогда не достигнет успеха, неважно, художник он или писатель, музыкант или поэт.
Иногда концентрация действует во вред. Некоторые люди постоянно думают о том, что они неудачники и все, что они делают, неправильно, считают, что они не нравятся другим и все их ненавидят. Затем есть другие, которые начинают думать, что они не в состоянии ничего сделать, что они неспособные, никчемные. Некоторые из жалости к самим себе полагают, что больны. Другие лелеют болезнь, концентрируясь на ней, постоянно о ней думая. Таким людям не поможет никакой врач. Один пожилой доктор сказал: "Существует много болезней, но больных гораздо больше". Когда человек заболел из-за своей концентрации, его очень тяжело вылечить. Таких случаев, когда автоматическая концентрация идет во вред человеку, – огромное количество.
Намеренной концентрации обучаются мыслители, философы и медитативные люди. Весь мистицизм, эзотеризм основан на идее концентрации. Эту мистическую концентрацию можно расположить по четырем различным ступеням.

Первая ступень – концентрация, следующая – созерцание, третья – медитация, четвертая – осуществление.
Определение первой ступени – фиксация мысли на одном объекте. Не следует концентрироваться просто на любом появляющемся в поле зрения предмете, поскольку то, на чем мы концентрируемся, оказывает на нас влияние. Когда происходит концентрация на мертвом объекте, то он губительно действует на душу; концентрация на чем-то живом имеет, естественно, оживляющий эффект. Тайна учений всех пророков и мистиков сокрыта в этом.
К такой концентрации ведут три различные дороги. Первая дорога прокладывается действием. Человек определенным образом двигается или выполняет некое действие, которое помогает уму концентрироваться на выбранном объекте. По другой дороге можно пройти с помощью слов. Повторяя некоторые слова, человек учится автоматически думать о данном объекте. На третьей дороге его помощником является память. Она подобна складу строителя. Со склада строитель может взять все, что ему нравится: черепицу, столбы, кирпич – все, что бы он ни захотел. Человек, концентрирующийся таким образом, делает то же самое, что и ребенок, у которого есть кирпичики для постройки игрушечных домиков. Он отбирает предметы из своей памяти и составляет из них объекты, чтобы концентрироваться на том, что он хочет.

Что касается созерцания, то человек способен на него лишь тогда, когда достаточно далеко продвинулся; поскольку размышляет не над объектом, а над идеей. Конечно, кто-то может считать, что готов к чему угодно и что после концентрации он может созерцать; но естество ума таково, что он выскальзывает из рук в тот момент, когда хочешь его удержать. Следовательно, перед тем как человек действительно начинает думать, ум, как норовистая лошадь, уже сбросил объект концентрации. Ум не всегда так неуправляем, он оказывается таковым тогда, когда сам хочет управлять. Он подобен телу: можно спокойно себя чувствовать в естественной позе, но когда вы остаетесь в полной неподвижности в течение пяти минут, тело начинает ощущать беспокойство; а заставить повиноваться ум – гораздо более трудная задача. Поэтому мистики находят веревку, чтобы привязать его в некотором месте, где он не сможет двигаться. Что это за веревка? Эта веревка – дыхание. Именно такой веревкой мистики связывают ум и заставляют его быть там, где они желают, чтобы он находился. Это похоже на птицу, использующую свою слюну для того, чтобы свить гнездо; так и мистик из дыхания создает атмосферу, творит свет и магнетизм, в котором живет.
У ума есть одна характерная черта, которая подобна граммофонной пластинке: она может воспроизвести все, что на ней записано; а другая характерная черта ума в том, что он не только воспроизводит что-либо, но и создает то, что в нем запечатлелось. Если записано уродство, то он будет производить разлад, дисгармонию. Обучение концентрации очищает пластинку, заставляет ее воспроизводить то, что мы хотим, а не то, что приходит автоматически. Человек в этом мире открыт впечатлениям. Он расхаживает с открытыми глазами и с открытыми ушами, но не только глаза, не только уши открыты; открыты губы, чтобы дать выйти тому, что вошло в глаза и уши, и это самая опасная часть.

Третья область концентрации – медитация. На этой ступени человек становится общительным, он вступает в общение с безмолвной жизнью, и естественным образом также открывается общение с внешней жизнью. В это время он начинает осознавать, что и внешняя, и внутренняя жизнь – все в действительности сообщается. Тогда он учится тому, чему никогда нельзя обучиться путем научных занятий или из книг, тому, что безмолвная жизнь является самым великим учителем и знает все. Она не только обучает, но и приносит тот мир, радость, силу и гармонию, которые делают жизнь прекрасной.
Никто не может претендовать на то, что он медитативный человек, поскольку такому человеку нет необходимости произносить такие слова губами. Его атмосфера говорит об этом, а атмосфера – единственное, что может сказать о том, истинно ли это или ложно. Однажды я спросил своего духовного учителя, каков знак знающих Бога. Он ответил: "Не те, кто выкрикивает Имя Бога, а те, чье молчание произносит его". Многие бродят туда-сюда, высматривая, выискивая что-либо стоящее, что-либо прекрасное, но нет ничего прекраснее души человека.

Осуществление – результат трех других ступеней. В переживании третьего рода человек проводил медитацию, но здесь медитация ведет человека. Другими словами, нет больше певца, поющего песнь, теперь песнь поет певца. Четвертая ступень – это некоторый вид расширения сознания, это раскрытие души, проникновение в глубь себя, общение с каждым атомом существующей в целом мире жизни, это осуществление истинного "я", в котором и есть осуществление жизненной цели.

Человек, обладающий глубоким мышлением, отличается от того, кто наделен богатым воображением, и различие между ними заключается в том, что один думает, применяя волю, а другой обходится без нее. Когда человек узнает ценность воли, тогда он понимает, что в мире нет ничего драгоценнее ее. Естественно, затем в уме мыслящего человека встает вопрос: "Есть ли во мне воля? Сильная или слабая у меня воля?" Ответ таков: никто не может существовать без нее, воля имеется у каждого.
Автоматическая работа ума производит воображение, и его ценность зависит от развития ума; если ум настроен на высокий тон, тогда воображение, конечно, будет на высоком уровне; но если ум не настроен на высший уровень, то и воображение, естественно, будет не высшего уровня. У воображения есть свое место и свое значение. Когда оно необходимо? Тогда, когда сердце настроено на такую высоту тона, что воображение не может пребывать ни в каком другом месте, кроме рая. Сердце, настроенное любовью, гармонией и красотой, без какого-либо повеления начинает плыть автоматически, и в этом автоматическом движении оно реагирует на все, с чем соприкасается, или выражает его в какой-то форме. Когда это проявляется в форме линии, цвета или звуков, тогда возникает искусство, живопись, музыка или поэзия; и в этом случае воображение имеет ценность. Но когда дело касается бизнеса, науки и всего другого, что связано с нашей повседневной жизнью и миром, то лучше оставить воображение в стороне и работать с мышлением.
Как благотворны и ночь и день, как необходимы и отдых и работа, так и для мышления и для воображения есть свое место в жизни. Например, если поэт использует волю для того, чтобы направить воображение, то оно превратится в мысль и станет жестким. Поэту естественней позволить своему уму плыть в пространстве и дозволить сердцу выразить все, чего бы ни коснулся ум, и тогда то, что выражается, – это вдохновение. Но когда человек занят бизнесом, то ему не следует позволять своему сердцу парить в воздухе, он должен думать о земных делах и очень бережно относиться к личностям.
Затем мы подходим к вопросу о том, как сохранять и поддерживать волю. Природа проживаемой нами жизни такова, что она лишает нас воли. Не только то напряжение, которое мы испытываем в жизни, но также и наше собственное "я", наши мысли, мечтания, желания, мотивы ослабляют волю. Тот, кто знает, как наше внутреннее существо связано с совершенной Волей, обнаружит, что наши жизненные переживания – это то, что уменьшает, сужает волю, делает ее более ограниченной. Наши радости отнимают у нас волю так же, как печали; наши удовольствия лишают нас воли так же, как и боли; единственный способ поддерживать силу воли – это изучать ее существование и анализировать, что есть воля среди всего того, что заключено в нас самих.
Может показаться, что мотив увеличивает силу воли, однако в конце концов мы несомненно поймем, что он отнимает у нас волю. Мотив – тень на интеллекте, хотя чем возвышенней мотив, тем возвышеннее душа, и чем величественней мотив, тем величественнее человек. Когда мотив ниже идеала, тогда это падение человека, а когда мотив совпадает с его идеалом, тогда человек возвышается. Широта видения соответствует широте мотива, и сила человека велика в точном соответствии с силой побудительного мотива.
К тому же английская поговорка гласит: "Человек предполагает, а Бог располагает". Мы постоянно сталкиваемся с большей мощью, чем наша собственная, и она не всегда поддерживает наше желание. И личность, чья воля сталкивается с большей силой, естественным образом должна рано или поздно сдаться и получить впечатление от потери своей силы воли. Это всего лишь один пример, но можно привести сотни примеров, показывающих, как человек лишается силы воли, не осознавая этого.
Очень часто считается, что активность, или решительность, поддерживает волю, а пассивность ведет к ее утрате. Однако это не так. В сражении есть наступление и есть отступление. Отступая, вы не терпите поражения, и наступление не всегда приносит успех. Тот, кто постоянно напрягает волю, переутомляет ее и вскорости исчерпает. Это все равно что быть слишком уверенным в веревке, которую вы держите в руках и трете о край острого камня. Довольно часто можно увидеть, что люди, заявляющие о большой силе воли, гораздо быстрее ослабевают, чем те, кто не претендуют на нее.
Всегда существует также борьба между силой воли и мудростью; и самое первое и разумное, что надо сделать, – это сгармонизировать мудрость и силу воли. Когда человек заявляет: "Я хочу это сделать, я сделаю это", – а одновременно его чувство говорит: "Нет, ты не можешь так поступить, ты не должен так поступать", – тогда даже со всей своей силой воли он либо не сможет этого сделать, либо будет действовать против своего более мудрого решения.
Это также раскрывает нам жизнь в другом свете: те, кто мудр, но не обладает волей, столь же беспомощен, как и обладающий силой воли, но лишенный мудрости. Нет пользы выставлять мудрость и пренебрегать силой воли; и нет никакой пользы выдвигать вперед силу воли, оставляя позади мудрость. Требуется превратить эти две вещи в одну, что возможно посредством осознания действия их обеих во всем, во что мы вовлечены. Одновременно можно практиковать это в повседневной жизни, отказываясь от тех вещей, которые нравятся. Если у человека всегда есть то, что ему нравится, он, без сомнения, избаловал свою волю, поскольку в таком случае у нее нет противодействия.
Воле дается стимул, когда кто-либо отказывается от желаемого: в этот момент воля осознает саму себя, оживает; она хочет знать, почему ей не следует что-либо иметь. К примеру, человек желает сорвать ветку персикового дерева, но в это время его сильно привлекает цветок персика. Он размышляет о красоте цветка, и затем приходит идея: почему бы не оставить его на дереве? Воля заставляет его принять решение и не срывать цветок. Это дает человеку стимул, поскольку первым желанием было завладеть цветком, потом вступило в действие чувство; и как свет возникает при трении, так и воля вызывается трением.
Сила воли контролируема; воображение, напротив, работает без контроля, поскольку если бы кто-либо пожелал его контролировать, то он бы его испортил. Ничто на свете, в сфере ли ума или на физическом плане, не может двигаться без силы воли, однако в то время как в одной вещи сила воли находится под абсолютным контролем, в другой она действует автоматически.
У силы воли есть еще один враг – мощь желания. Иногда она лишает волю ее силы, иногда из-за конфликта с желанием она укрепляется. Самоотречение, о котором говорится в Библии, означает, как правило, сокрушение желаний. Это нужно понимать не как принцип, а как способ. Те, кто принимают самоотречение как принцип, теряют; те, кто понимают его как некоторый процесс, приобретают.
Врагом чувства, мудрости является отсутствие спокойствия ума. В спокойном состоянии ум развивает правильное мышление и мудрость свободно течет, как ручей. Суфии для этой цели обучают различным упражнениям в физической и в медитативной форме, с тем чтобы заключенная в уме мудрость могла забить ключом. Не в волнующемся море, а на ровной глади воды можно увидеть свой четко отраженный образ. Наше сердце подобно воде, и, когда она спокойна, мудрость появляется сама. Именно мудрость вместе с волей работают на успешный исход.
Систематическое развитие воли начинается с дисциплинирования тела. Тело обязано сидеть в предписанной позе, оно должно стоять там, где его просят. Тело не должно беспокоиться и уставать из-за того, о чем его просят, но оно обязано исполнять те требования, которые предъявляет владеющий им человек. В тот момент, когда суфий начинает тренировать тело, он видит, до чего же оно было недисциплинированным; затем он обнаруживает, что то тело, которое он постоянно называл "своим", "собой" и для чьего комфорта он делал все, что мог, оказывается неверным, самым непокорным, самым неверующим.
Затем следует дисциплина ума. Это проделывается с помощью концентрации. Когда ум чем-то занят, а вы желаете, чтобы он поразмышлял над одной особой мыслью, тогда ум становится очень беспокойным, он не хочет оставаться на одном месте, поскольку он никогда не находился в послушании. Стоит только начать его тренировать, как он превращается в норовистую лошадь, которую нужно обуздать. Начинаются трудности во время попыток сконцентрироваться, ум начинает скакать, тогда как в другое время он лишь расхаживает туда-сюда. Это происходит потому, что ум – некое существо. Оно чувствует так же, как чувствовала бы лошадь: "Почему я должна из-за тебя тревожиться?" Однако ум предназначен быть покорным слугой, точно так же тело предназначено для того, чтобы стать послушным инструментом для прохождения в нем опыта жизни. Если с ними что-то не в порядке, если они не действуют так, как мы от них хотим, тогда нет надежды на настоящее счастье, реальный комфорт в жизни.
Воля может стать настолько сильной, что будет контролировать тело, приводя его в совершенно здоровое состояние. Однако, может спросить кто-то, а как тогда понимать смерть? Смерть для силы воли не есть что-то чуждое. Даже смерть вызывается ею. Человек думает, что он не приглашает свою смерть, действительно это так, но его личная воля становится слабой, и великая Воля впечатляет эту слабую волю и обращает ее к себе. Ибо малая воля принадлежит великой Воле. Первую суфии называют Кадр, а вторую – Каза. Каза отражает в Кадр свои приказы, и Кадр бессознательно принимает их. На поверхности человек может по-прежнему хотеть жить, но в глубине он покорился смерти. Если человек не примирился со смертью, он не умрет. В глубине своего существа он подчиняется смерти еще до того, как у него отнимают жизнь.
Подчинение человеческой воли Божественной Воле является истинным распятием. За таким распятием следует воскрешение. Можно прийти к этому через поиск того, что угодно Богу; и это нетрудно, когда поиск уже начат. Только тогда, когда человек не пытается, он не знает, что угодно Господу. Кроме этого урока, суфии обучают и другому: заботиться о своих ближних – и это как раз то самое, что человек обычно отказывается делать. Он всецело желает поступать так, как угодно Богу, но, когда его просят доставить удовольствие ближнему, он отказывается. Тем не менее и в том и в другом случае человек пытается принести наслаждение одному и тому же Созданию. Человек начинает с послушания, но как только он научился быть покорным в жизни и когда он настроился на Божественную Волю, ему уже не нужно подчиняться, ибо его собственная воля становится Божественным побуждением.

Оказывают ли в таком случае планетарные влияния какое-либо воздействие на нашу жизнь? Да, оказывают, но как могут планетарные влияния работать с нами? Если мы входим в особый ритм, у этих влияний нет сил вызвать успех или неудачу; достаточно только войти в такой ритм, и последует сходный результат, и наше окружение будет также реагировать подобным образом. Находимся ли мы в благоприятной или неблагоприятной, близкой по духу или чуждой среде, и то и другое означает, что мы поместили себя в определенный ритм. Когда к нам приходит успех, удача или неудача, счастье или несчастье, это происходит в соответствии с принятым ритмом.
Где найти эту силу, как осознать ее? Если человек задумается об этом, он очень легко сможет понять ее физически, умственно и духовно. В одно время тело находится в состоянии полного спокойствия, в другое время тело в возбуждении, дыхание сбивается с ритма, становится нерегулярным, неровным, и это – хаотическое состояние. А когда в теле регулярное кровообращение, правильный ритм и ровное дыхание, тогда человек способен делать вещи и доводить их до конца. Когда тело в спокойном, удобном, расслабленном состоянии, мы можем мыслить; вдохновения, откровения посещают нас, мы ощущаем покой, у нас есть сила и энтузиазм. На санскрите первый ритм называется Сатва, второй – Раджас, а третий – Тамас.
От названия среднего ритма произошло слово "Раджас", которое обозначает того, кто стойко бился своим мечом и создал царство. Его ритм – срединный. Первый ритм иногда называют Sand, что наводит на мысль об английском слове "saint". Из этого ритма исходит добродетель.
В одно время нашей жизни превалирует первый ритм, в другое время – второй, а в какое-то еще – третий; и все же среди разнообразных перемен в жизни человека доминирует определенный ритм, будь то первый, второй или третий.
Тот, у кого ритм номер один, всегда обладает силой доводить вещи до совершенства. Это касается ума в той же степени, что и тела. Тело и ум настолько тесно связаны, что какой бы ни был ритм у ума, такой же будет у тела; а тот ритм, который превалирует в теле и уме человека, в точности совпадает с ритмом его души.
Был когда-то король, который имел обыкновение говорить своим министрам, когда они приходили к нему с каким-то вопросом: "Прочтите еще раз", – и министр опять читал свой текст. После первых четырех строчек король мог остановить его и сказать: "Прочтите еще раз", – тот так и поступал. И, прослушав министра трижды, король давал безупречно точный ответ. А что иногда случается с нами, когда мы с кем-то беседуем? Не успели нам что-то сказать, как мы уже отвечаем. Мы столь нетерпеливы, столь страстно желаем ответить и так взбудоражены этим, что из сотни людей лишь один сдержит себя, чтобы выслушать другого.
Неправильный, беспорядочный ритм вызывает хаотические результаты. Откуда возникает война? Из беспорядочной деятельности. Когда происходят хаотические выступления, нации вовлекаются в военные действия; беспорядочный бой может втянуть в войну целый свет. Люди сомневаются в том, что религиозная вера Христа спасает весь мир; они не могут этого понять. Они говорят, что он спас самого себя. Но они не осознают того, что один человек может разрушить мир, и один человек может спасти его. С помощью ритма человек может спасти весь мир. Беспорядочное влияние действует на тысячи людей как опьяняющий напиток, как микроб болезни, распространяясь от одного человека к другому по всей стране. Если это верно механически, то психологически может быть верным то, что хаотическое влияние одной личности может повергнуть в отчаянье весь свет, хотя обычным людям очень трудно это понять.
Турецкая нация была чрезвычайно ослаблена со всех сторон, войны разорили ее, и она, обманутая в надеждах, опускалась все ниже и ниже. И тогда пришел один человек, Кемаль Паша, и его ритм вдохнул жизнь в тысячи и тысячи мертвых душ, которые ждали какого-нибудь исхода, голодные из-за недостатка пищи, разочарованные во всяком усилии. И один человек принес всем им бодрость и поднял целую страну. Мы можем видеть, что произошло в Италии, где любое действие было бессильным из-за наличия столь многих различных концепций и партий. Там не было ни объединенного усилия, ни концентрации. После усталости от войны пришел один человек, Муссолини, и возвысил мышление всей страны. И это лишь внешний план, на духовном плане воздействие гораздо сильнее, только люди, работающие на духовном плане, не появляются на виду. То, что случается в политическом мире, становится известным, однако великие события, происходящие в духовном мире, остаются неведомыми, но их воздействие является самым мощным благодаря их ритму.
Мы замечаем это в жизни Наполеона. Кто-то высоко оценивает его жизнь, а кто-то нет. Но, тем не менее во время проводимых им войн он был вдохновителем, мощью и главной опорой всей страны. Все это было духом Наполеона. И всегда, даже посреди величайших тревог войны, у него в обычае было некоторое время пребывать в молчании, иногда даже на коне; и в эти моменты молчания он восстанавливал все силы, которые были потеряны в непрерывных военных обязанностях, и чувствовал себя посвежевшим после того, как открывал глаза. Что это было? У него был ключ к расслаблению. Ключ в том, чтобы настроиться на желаемый ритм.
Не следует удивляться или смеяться над мудрецами, которые держат руку поднятой вверх, или, может быть, стоят на голове, или долгое время сидят в одной и той же позе. На это есть причина. Те мастера, которым ведомы различные средства искусства расслабления, знают, как вызвать состояние релаксации в теле и уме. Я сам на протяжении двенадцати лет спал только три часа в сутки, а иногда и того меньше. И за все эти двенадцать лет я ни разу не заболел. Мне хватало необходимой силы, и я был совершенно здоров благодаря практике расслабления.
Вопрос в том, как расслабиться. Расслабления не будет, если молчаливо сидеть с закрытыми глазами, поскольку когда ум уделяет внимание телу посредством мысли или чувства, тело не расслабляется из-за того, что ум мучит его. А когда чувства наблюдают за умом, тогда ум пребывает в мучениях. И эта пытка, даже если закрыты глаза, даже если мы сидим в определенной позе, не приведет ни к чему хорошему. Необходимо рассматривать три точки зрения, когда речь идет о релаксации: точку зрения физического тела, точку зрения ума и точку зрения чувства. Что касается физического тела, то человек должен приучиться быть владыкой или иметь влияние на циркуляцию воздуха и пульсацию, что возможно при помощи силы мысли и силы воли вместе с дыханием. Сила воли позволяет вызвать особое состояние в теле, так что циркуляция воздуха приобретает определенный ритм. Он может замедлиться по желанию. Точно так же, посредством силы воли, можно регулировать пульсацию. Не раньше, чем циркуляция и пульсация будут приручены, воля сможет овладеть многочасовыми медитациями. Мудрецы могли медитировать много часов подряд именно потому, что они управляли циркуляцией воздуха; они могли по желанию дышать быстрее или медленнее. И когда нет напряжений ни в нервах, ни в мышцах, тогда человек получает такой отдых, какой не может дать и десятидневный сон. Следовательно, умение расслабиться не означает сидеть тихо, оно означает способность снять напряжение со своего организма – с циркуляции воздуха, пульсации, нервной и мышечной системы.
Как расслабить ум? Метод, применяемый для релаксации ума, заключается в том, что сперва необходимо утомить ум. Тот, кто не знает упражнений, заставляющих ум устать, никогда не сможет его расслабить. Концентрация – самая большая работа, которую можно дать своему уму, поскольку он удерживается на определенном предмете. После этого ум естественным образом расслабится, и в процессе расслабления он получит всю мощь.
Релаксация чувств достигается благодаря глубоким переживаниям. Суфии на Востоке в медитациях используют музыку, которая возбуждает их эмоции до такой степени, что прослушиваемые стихи превращаются в реальность. Затем приходит реакция – релаксация. Все, что было заблокировано, всяческие закупорки, барьеры – разрушаются, и к ним приходит вдохновение, сила, чувство радости и экзальтация.
С помощью этих трех видов расслабления человек подготавливается к высшей релаксации – релаксации всего существа: тело отдыхает, ум в покое, сердце в мире. Это то переживание, которое можно назвать Нирваной, идеалом мыслителей и медитативных душ. Это то, чего они хотят достичь, поскольку в Нирване есть все. В таком состоянии каждый становится на время каплей, погруженной в свой источник. А один миг погружения означает, что все, принадлежащее источнику, притягивается этой каплей, поскольку источник есть сущность всего. Капля вбирает из источника все, что она имеет в жизни. Она заново наполняется и вновь обретает сияние.

Медитация достигается посредством двух подготовительных стадий. Первая стадия – концентрация, а вторая – созерцание. После этих двух стадий приходит третья – медитация. То, что следует за ней, – это осуществление или реализация.
Ничто в этом мире не может быть доведено до совершенства без помощи концентрации, будь то бизнес, профессиональные занятия или духовная работа. Те, кто не могут достичь успеха в своем бизнесе или профессии, неправильно концентрируются. А многие из тех, кто преуспел в жизни, обязаны этим способностью к хорошей концентрации, хотя могут этого и не знать. На Западе было много великих изобретателей, придумавших удивительные вещи, и все же они не знали, что смогли создать все это благодаря своей концентрации. Некоторые люди рождаются с хорошей концентрацией как с природным даром и потому имеют успех во всем, что бы они ни предпринимали. Если человек – художник, то с помощью концентрации он может создавать великолепные произведения; если человек – ученый, он может добиться больших результатов в науке; если он – поэт, то ему будет легко писать стихи; если он – музыкант, придет мистическое вдохновение; но в отсутствие концентрации, каким бы квалифицированным ни был человек, он не способен извлечь максимальную пользу из своей квалификации и его вряд ли вообще можно назвать квалифицированным. Только при помощи мощи концентрации человек может всецело себя выразить.
Концентрация – это начало медитации, а медитация – ее окончание. Когда человек полностью овладел концентрацией, ему легко медитировать.

С метафизической точки зрения концентрацию можно рассматривать в трех аспектах: отражение, конструирование, импровизирование. Первый вид концентрации – отражение любого объекта, помещенного перед собой. Концентрироваться таким образом возможно благодаря зеркальному свойству ума. Когда какая-то вещь, увиденная вовне, произвела на нас впечатление, мы пытаемся сконцентрироваться на ней, удержать ее в уме. Другими словами, мы фокусируем наш ум на том объекте, который привлек наше внимание, и ум просто отражает его, не делая ничего другого.
Другой вид концентрации – конструирование, или сочинение; например, когда художника просят нарисовать фантастическую картину и он творит в своем уме создание с лицом человека, рогами буйвола и крыльями птицы. Этот материал присутствует в его уме, необходимо только собрать его, чтобы произвести определенную форму. Это конструктивная концентрация, визуализация, иными словами, вы заставляете ум создать нечто под руководством воли.
Все, что человек видит или думает, он видит в собственном мышлении. Из мысли он может создать ангела или дьявола, из мысли он может сотворить Бога. Постройка Вавилонской башни – творение ума. Мысль человека имеет огромную силу; и, когда он приходит к осознанию, что все проистекает из одного источника и движется к одной цели, он начинает видеть, что эти источник и цель – Бог. Тогда мир разнообразия перестает быть для него миром множественности, но становится миром единства – единым миром.
Третий аспект концентрации – импровизация. Когда поэта просят сочинить стихи о бутоне розы, он начинает импровизировать. Он роняет каплю росы на лепесток розы и представляет картину рассвета, он создает нежно журчащий ручеек, а вокруг – прекрасный ландшафт. Это третий вид концентрации.

Весьма часто люди полагают, что концентрироваться означает сидеть в церкви с закрытыми глазами, и притом только раз в неделю. И, выполняя все это, они не знают, где гуляет их ум, несмотря на то, что сами они находятся в церкви.
Если человек позволяет себе быть обеспокоенным, это показывает, что у него плохая концентрация, а если концентрации плохая, это демонстрирует недостаток силы воли. Лучше всего поэтому для предохранения себя от беспокойства развивать мощь концентрации, с тем чтобы сила воли развивалась естественным образом и человек был бы способен противостоять всем волнениям, которые поднимаются, когда ему приходится жить в самой гуще толпы.
Лучшее лекарство для рассеянного ума – естественная концентрация, то есть отсутствие всякого принуждения ума. Сначала следует предоставить уму возможность работать свободно, размышлять о тех вещах, о которых он склонен размышлять. Почему ум обязан думать о том, к чему у него нет наклонности? Это неестественно, это как если бы вы кушали то, что вам не нравится; такое блюдо не будет усвоено и не принесет хороших результатов. Следует думать о том, что вы любите, тогда вы можете научиться концентрироваться.

Иногда о человеке, который не контролирует свой ум, говорят, что он сошел с ума. Подразумевается, что ум такого человека работает механически, воля не управляет им. Ибо воля – король, и разум – его министр. Когда они действуют вместе, ум находится под контролем; когда же разум не помогает, когда воля теряет контроль, тогда ум уже не является собственностью человека и о нем можно сказать: "Он сошел с ума".
Случается так, что, когда ум человека недостаточно силен, чтобы удерживать ту цель, которой он хочет достичь, он сдается; а иногда тело не находится в должном состоянии, чтобы удерживать цель. Но если цель не достигается, то это происходит только по вине ума; в соответствии с планом природы она умирает естественной, мирной смертью.
Библия говорит о самоотречении. Люди считают, что это означает не есть, не пить, отбросить все, что есть прекрасного и хорошего в жизни, уйти куда-нибудь в одиночестве и никогда не возвращаться обратно. Это ложная интерпретация истинного учения. Самоотречение – это самоуничижение, оно приходит из забвения своего "я". Если понаблюдать за окружающими людьми, то можно обнаружить, что те из них, кто счастлив, очень немного думают о себе. Если люди несчастливы, то это потому, что они слишком много думают о себе. Человек, который мало о себе думает, вполне терпим; и он несносен, когда постоянно думает о самом себе. В жизни много несчастья, но самое худшее несчастье – это жалость к себе. Такой человек тяжелее, чем камень, в тягость себе и другим. Люди терпеть его не могут; он сам себе невыносим.
Это не так-то просто сделать – забыть самого себя, но если вы можете, то какую удивительную силу вы творите в себе! Это великое таинство. Оно дает власть над раем и адом. Омар Хайям говорит в "Рубайат": "Рай – это видение исполненного желания, ад – призрак души в огне". Где этот призрак? Где это видение? Не внутри ли нас самих? Мы сами удерживаем их. Поэтому рай и ад – это то, что мы создали для себя, и это не может быть изменено ничем иным, кроме как концентрацией.

Однако концентрация имеет даже еще большее значение, чем то, о чем уже было сказано, ибо это та творящая сила, которой обладает человек и которую он получил как наследство от Бога. Созидающая энергия начинает творить чудеса. К примеру, человек думает: "Мне хотелось бы на ужин рыбы", – и когда он приходит домой, то обнаруживает, что кухарка в этот вечер приготовила рыбу. Это феномен концентрации. Человек может не знать его, но это работает таким образом. Мысль человека пришла в ум кухарки, и та приготовила для него это блюдо. Вообразите, какая это великая сила! Нет даже необходимости думать о своих желаниях, достаточно самого факта возникновения желания, концентрация выполняет его и материализует.
Такова мощь концентрации. На Востоке рассказывают множество историй о факирах, дервишах, Махатмах. Многие люди интересуются, правдивы ли они, и если рассказываемое верно, то как это случается? Люди жаждут научного объяснения, и возможно, что однажды такие явления будут открыты наукой. Тем не менее в этих историях можно найти столько же лжи, сколько и правды, ибо все может быть имитировано. Есть золото, и есть его имитация; есть серебро и его имитация; и точно так же есть имитация истины. То, что кажется самым прекрасным и удивительным, не так уж прекрасно. И в то же самое время существуют вещи прекраснее тех, что мы можем вообразить, и все они принадлежат силе ума. А откуда они происходят? Из источника всех вещей. Это сила Бога.
Даже в достижении единения с Богом то, что приносит помощь, – это концентрация. Появление стигматов на некоторых святых – ее следствие; если бы это было не так, тогда в чем был бы смысл и польза концентрации? Это кажется чем-то необычным потому, что лишь немногие знают, что означает истинная концентрация. Тому, кто овладел ею, не нужно далеко ходить, его следующий шаг будет той целью, ради которой он концентрировался.

Созерцание – вторая стадия концентрации. Созерцание – это повторение некоторой идеи, и такое повторение материализует ее. Те, кто способен вершить великие дела в этом мире, – созерцательные люди. Часто сами они не знают об этом. Непрерывное повторение идеи создает ее, вводит ее в действие в физическом мире.
К примеру, те, кто размышляли о здоровье, могли сотворить столь совершенное здоровье, какое не может дать ни медицина, ни что-либо еще. Люди, созерцающие вдохновение, почерпнут великое вдохновение. Те, кто размышляют над силой и мощью, развивают силу и мощь. Невозможно подойти к этой стадии, пока концентрация не совершенна, поскольку концентрация является первой стадией, а к стадии созерцания следует переходить постепенно. Идея Коу о том, что человек должен говорить: "Каждый день во всяком состоянии мне становится лучше и лучше", – это то, что было известно мыслителям много тысяч лет назад. На этом основан весь метод мистицизма. Однако Коу пропустил первую часть, концентрацию; он предписывает размышление, которое является второй частью.
Могут спросить: до какой степени может помочь созерцание? Для созерцательного человека ничто в мире не является невозможным, если только он знает, как созерцать. Это, несомненно, тарабарщина для тех, кто не понимает, о чем идет речь. Люди хотят знать, какое отношение имеет ум человека к внешним занятиям; можно исцелиться от болезни, но если внешние дела идут вкривь и вкось, есть проблемы с деньгами или торговыми сделками, то какое отношение имеет ко всему этому ум? Ответ таков: все, что существует, будь то бизнес или что-либо другое, все видимое и невидимое, кажущееся чем-то посторонним, на самом деле находится в нашем уме. Оно внешнее потому, что наши глаза видят его вовне, но оно внутри, поскольку ум окружает его. Всему дано пристанище в нашем уме. Ум – жилье для того мира, который снаружи.

Один индийский поэт приводит великолепное описание: "Моря и земли не столь широки, чтобы сердце человека не могло их вместить". Другими словами, сердце человека больше этой вселенной. Если бы существовали тысячи вселенных, они смогли бы поместиться в его сердце. Но человек, не осознавая своего внутреннего бытия, под внушением внешних ограничений остается под впечатлением своей слабости, ограниченности, малости. И это удерживает его от использования той великой силы, которую он может найти внутри себя, того великого света, с помощью которого он мог бы видеть жизнь яснее. Причина только в том, что он не осознает самого себя.
Третья стадия – медитация. Она не имеет никакого отношения к уму. Это переживание сознания. Медитация – глубокое погружение внутрь себя, вознесение в высшие сферы, расширение за пределы вселенной. В таких переживаниях достигается блаженство медитации.
Человеку следует превратить каждый день своей жизни в медитацию. Какой бы ни была его работа, он должен ее выполнять, но в то же самое время ему необходимо медитировать. Тогда он, возможно, узнает скрытый смысл своей работы и таким образом превратит свою жизнь из мирской в духовную. Это применимо к каждому, работает ли человек в саду, или на заводе, или где-нибудь еще. Как только он узнает подходящую для своей работы медитацию, он будет развиваться и вся его работа станет для него медитацией. И если человек справляется с такой задачей, то заработанные им деньги – ничто по сравнению с той наградой, которую он получит.
Когда ум сконцентрирован, то личность выполняет свою работу хорошо, и даже лучше других. На станции в Раджпутане я однажды заметил телеграфного служащего, который принимал телеграммы; он работал и одновременно медитировал. Когда подошла моя очередь, я обратился к нему: "Я пришел, чтобы отослать эту телеграмму, но я восхищен вами, просто изумительно, что вы продолжаете медитацию во время работы". Он посмотрел на меня и улыбнулся, и мы стали друзьями.
Если бы работа была не для духа, то она стала бы помехой в то время, когда потребности жизни так велики и у людей так мало покоя. Итак, лучше всего для человека – медитировать в повседневной жизни; если это выполняется должным образом, то он пожнет плоды не только с земли, но и с небес. Медитация означает стремление души к духовному раскрытию, и это раскрытие можно практиковать различными способами, чтобы приспособить его к профессии и работе.
Люди всегда интересуются, какую выгоду они получат; и в наши дни они озабочены выгодой гораздо больше, чем когда-либо ранее. Ни в какие другие времена люди не были так обеспокоены прибылью, как сегодня, – сегодня они отдадут за нее жизнь. Это не означает, что сейчас человек имеет меньшую склонность к пожертвованию; он готов приносить жертвы точно так же, как и тысячи лет назад или даже больше; но он должен быть уверен в том, что получит за это. Он так обеспокоен выигрышем, что он никогда не упускает его из виду. Даже когда не видно, что нечто принесет немедленную пользу, и когда человек не имеет понятия, что это может быть за польза или насколько она может быть велика, он думает: "Отлично, возможно, что это нечто такое, что я могу получить без жертв". Это странно. Когда люди приходят к человеку, занимающемуся постановкой голоса, за тем, чтобы улучшить его, они работают шесть, девять лет и слушают все, что им говорит учитель. Они делают все, чтобы развить свой голос. Однако когда они приходят к духовному человеку, они спрашивают, не может ли он рассказать им что-нибудь о концентрации за чашкой чая; попивая чаек, они задают вопрос: "А как насчет медитации?" И желают получить ответ в одном предложении!
Но таким путем ничего не будет достигнуто. Это знание приходит в соответствии с тем идеалом, который о нем имеется. Оно больше религии и священнее, чем что-либо другое в этом мире. Знание себя подобно единству с Богом. Самоосуществление – духовное достижение. Может ли это быть получено при помощи поверхностной концепции? Это глубочайшая вещь, которую можно достичь, самая ценная. Поэтому на Востоке человек не ищет ее в книге, а настоящий учитель не пишет книг на такие темы. Он напишет книгу по философии, он подготовит умы к принятию его учения, но он не скажет, как это делается.
К моему величайшему удивлению, во время путешествия по Западу я видел людей, ищущих книги такого рода, желающих купить книжки по йоге, о йогах, о духовном знании. Многие сошли с ума, читая подобные книги. Они не могли удержать равновесие. Попытки делать то, что написано в этих книгах, – это то же самое, что отправиться в аптеку за йоговскими пилюлями, чтобы приобрести духовность! Есть также много таких людей, которые смотрят в зеркало, чтобы стать ясновидцами, вглядываются в кристалл, чтобы увидеть глубины жизни. Они выставляют напоказ самое высочайшее, лучшее и самое святое.
По Пути могут следовать только серьезные люди. Те, кто сначала направляется в какое-то общество, затем едет в институт, потом – в оккультную группу, не знают того, что делают и чего ищут. От путешествий в двадцать мест не приходит высшее знание, и эти люди будут в конце концов разочарованы, поскольку они поступали беспечно.

Рассказывают историю об одном брахмане, к которому обратился мусульманин со словами: "Я почитатель Бога, не имеющего формы, а вы здесь молитесь идолу Бога". Брахман ответил: "Если у меня есть вера в этого идола, он ответит мне. Но если вы не имеете веры, то даже ваш Бог на небесах не услышит вас". Если мы не относимся к вещам с серьезностью, они смеются над нами. Это касается даже мирских вещей, если вы воспринимаете их всерьез, вы достигнете серьезных результатов.
Не может быть ничего серьезнее духовного достижения. Если человек не принимает его всерьез, он не ведает, что делает. Лучше уж вообще не приступать к таким вещам, чем входить в них и возвращаться с пустыми руками. Вернуться с духовного пути разочарованным прежде достижения конечной цели – наихудшая из всех возможностей. Если вы обанкротились, это еще ничего не значит. Можно приобрести вновь то, что потеряно в этом мире. Но тот человек, который вступил на духовный путь и повернул обратно, достоин сожаления. Это величайшая потеря, и ее уже нельзя возместить никогда.