Узы родства скрепляются не только одной группой крови и комбинацией генов в молекуле ДНК, но и близостью духа и способностью сострадать, сопереживать и сорадоваться одним и тем же вещам одинаковым образом, а боль и радость родного человека чувствовать как свои собственные…
Из Интернета
Здравствуй, брат! Ты прости, что почти 4 месяца не пишу тебе - с того самого времени, как ты позвал меня возвращаться в Россию, обозвав всех украинцев бандеровцами, а я ответил, что у нас тут и не пахнет бандеровцами, и в таком случае я тоже - бандеровец…
Эти 4 месяца кошмара и сюра, гротесков и террибла настолько углубили наметившуюся тогда трещинку, что я уже и не знаю, сможем ли мы когда-нибудь перешагнуть разверзнувшийся ров между нами или даже просто дотянуться друг до друга в рукопожатьи. Еще больше страшит меня другое: а захотим ли мы сделать это рукопожатье – после всего того, что произошло за эти 4 месяца? Ведь тогда – 16 недель назад – не была так омерзительно–высока гора лжи про нас, про Украину, про то, что здесь происходит… Еще не было Крыма, мы только что похоронили «Небесную сотню» и собирались наводить порядок в стране, в Верховной раде и прочих радах, и на Майдане прибираться тоже… Мы были полны печали – и оптимизма, веры в то, что у нас все получится, причем очень быстро и качественно, ведь с нами были наши «ангелы-побратимы» и Господь. Но видать, сильно мы достали преисподнюю, которая ненавидит слово «свобода», что так она накрутила вашего президента и иже с ним! Господи, я когда смотрел по телику заседание вашего Совета Федерации, одобрившего войну с нами, я дар речи потерял, я… я не находил себе места, прятал глаза от жены и себя, отворачивался от икон, шептал слова молитвы, сбивался, начинал снова… Там, за экраном, сидели русские люди, которых я когда-то уважал, которым верил, они были когда-то моими соотечественниками. Были. Русскими. Соотечественниками. Теперь с огромной натяжкой они для меня – россияне. Не соотечественники. Не уважаемые. Я даже отказываю им в наличии чести, достоинства и человечности. Нет, я пока не могу назвать их нелюдями (то есть зверями), нечистью (то есть служителями Антихриста), но фашистами, наверное, смогу… Да, это страшно: обвинить людей, которым ты когда-то верил, в фашизме. Это больно. Это разрушительно для тебя самого, потому что часть грязи и негатива из сделанного определения и нареченного правильным именем явления остается и на твоей душе…
Еще страшнее стало, когда это обвинение нашло подтверждение последовавшими за этим заседанием действиями. В Крым вошли «зеленые человечки», были захвачены правительство и Рада, откуда-то из какой-то табакерки выпрыгнула на свет крымская самооборона с совсем не игрушечным оружием… Театр абсурда презентовал все более и более чудовищные постановки: захват государственных учреждений, угрозы украинским военным, нападения на воинские части, аэродромы, корабли, блокада моря, чтобы эти корабли не вышли, откровенная провокация с целью пролития крови… Шутовской референдум, демократия наоборот, поспешное принятие Российской Федерацией в свой состав «независимого» Крыма, блокпосты на выезде из Крыма, издевательства над отказавшимися принять российское гражданство, первая кровь украинского солдата и «самооборонца», убийство российским сержантом украинского офицера…
Ты приветствовал все это, брат, или просто не замечал, когда вместе со всеми писал в одноклассниках: «Севастополь всегда был городом русской славы, что вы возмущаетесь, бандеровцы, уймитесь там со своим Правым сектором!» Слава Богу, что и ты и я уже давно сняты с воинского учета, а ведь мы могли повстречаться там, в Балаклаве или Севастополе, Ялте или Симферополе… Ребята из нашей Псковской бригады везде побывали, по всему миру след оставили, им же не нужны загранпаспорта, мы же оба про это знаем. Там и племяш наш служил, теперь и его сын, Леха, там, наверное, давно нет от него никаких известий. Мой Васька тоже там был, среди тех морпехов, которые не стали стрелять по «самообороне» и «зеленым человечкам», а в первую очередь – по женщинам и детям, которые шли перед ними. Ваш президент держит слово – он сказал, что женщины будут идти первыми – они и шли первыми!.. Мой Васька никогда не стрелял ни в женщин, ни в безоружных! Наоборот, он всегда защищал их! Хотел бы я то же сказать про нашего Леху, ох как хотел бы! И про тысячи россиян (не русских, а россиян, потому что имя «русский» вы втоптали в грязь там, в Крыму, получив за это медальку «За возвращение Крыма»)!
Ты уже видел эту медаль, братан? Не показал тебе ее сержант Алексей батькович, не похвастался ли ненароком? Ты видел там дату – 20 февраля? Это тот день, когда на Киевском Майдане «Беркут» расстреливал народ беззащитный, прикрывающийся от автоматов и СВД фанерными щитами. Это тогда началось «освобождение Крыма», с нашего Киева, по улицам которого ты так любил ходить, будучи курсантом, и потом, когда приезжал ко мне в гости?
Что, брат, молчишь? Или сказать что-то хочешь? Лучше молчи, не повторяй мне избитых фраз вашего Киселева, от которого тошнит полмира, а в России он стал членом семьи и частью интерьера кватиры. И уже не только в России, но и в Крыму, а вот сейчас пытается прижиться у нас и на юго-востоке. Зря, что ли, в Краматорске два раза за день захватывали телевышку, аварийное питание подключали, лишь бы вместо украинских каналов включить российские вместе с «двадцатипятикадровым зомбатором» Киселевым? Ну, а как же еще вирус сепаратизма распространять, процент же ну очень маленький тех, кто в Россию к старшему брату хочет.
И я не хочу, брат, не хочу я к тебе! Я русский украинец, но я не россиянин из страны Путиния! Ты читал в Фейсбуке, как украинскому кораблю в Крыму предлагали сдаться, а его командир ответил российскому офицеру, командующему захватом: «Русские не сдаются!» Я плакал, брат, когда читал это, потому что я – русский, и командир украинского корабля – русский, и морпехи в Балаклаве вместе с моим Васькой – русские, и украинский комбриг-летчик Мамчур, безоружным шедший с ребятами на автоматы россиян – тоже русский. Вот где граница–то пролегла, братан, вот где пропасть–то разверзается: оказываются, украинцы – бОльшие русские, чем россияне, потому что они более люди, более человечнее, чем те, кто называет их фашистами и бандеровцами, сам являясь по сути этими фашистами! И ты прав, Севастополь – это город «русской славы», но не российской, именно – русской, понял?!.
А что у нас на востоке вы вытворяете? Что, вы ни при чем? Это Киселев сказал или ваш президент? А, вы просто платите по 600 грн. в день безработным и бомжам в Славянске? Ну да, для них это большие деньги, тем более, что работы в городе практически нет. И в Славянске, и Краматорске, и в Горловке с Макеевкой… И в Донецке нет? А ты скажи, сколько платится за выстоять в пророссийском митинге, а в какой валюте оплачивается захват отделения милиции, управления СБУ, рады местного совета и здания администрации? Ты хочешь сказать, что это не российские деньги, а из Семьи Януковича? Да какая мне разница, за «самооборонцами» из Донецкой Республики на блокпостах маячат все те же «зеленые человечки», переселившиеся сюда из Крыма!... Что, Крыма мало стало вашему президенту? Но тут он зря губу так широко раскатал, «не прокатит» здесь крымский сценарий. Не прокатит, даже если наше правительство опять облажается и захочет свои шкурные интересы прикрыть нашими судьбами. Не будет мало ни захватчикам, ни внутренним иудушкам, не тот уже народ, чтобы такое спускать, не тот!
Так что ты крепко подумай, братан, надо ли меня спасать и хочу ли я этого. Поверь, как говорил на русском языке, так и говорю, и никто меня за это не упрекает. И свободно это делают миллионы русскоговорящих граждан Украины, и нико их не притесняет. Нормально у нас все было, пока вы не пришли нас «спасать»! А мы просили вас об этом? Я просил тебя меня спасать? Нет? Ну так зачем прикрываться этой ложью, зачем нагло врать с экранов телевизора, зачем по-идиотски (по-другому не назовешь) на весь мир обвинять Украину в нарушении прав человека, когда весь этот мир прекрасно знает, кто нарушает эти права?..
Старший брат мой, брат по крови и духу… Ну зачем ты предаешь наше братство? Зачем наводишь порядок в моем доме, считая меня больным, неумехой, недоразвитым? Разве так должен вести себя брат, даже если он старший? А если он так себя все-таки ведет, то брат ли он? Подумай об этом, братан, пока осталось еще немножко времени. Пока осталось… Пока…
Старший брат мой, брат по крови и духу… Ну зачем ты предаешь наше братство? Зачем наводишь порядок в моем доме, считая меня больным, неумехой, недоразвитым? Разве так должен вести себя брат, даже если он старший? А если он так себя все-таки ведет, то брат ли он? Подумай об этом, братан, пока осталось еще немножко времени. Пока осталось… Пока…
Младший брат перепишет с Божьей помощью Каинов грех. Ибо в Духе мы едины, и по крови.. Только эта мысль мне помогает жить и надеяться и молиться.
Всепрощением мы перепишем карту Каинового греха. И не будет старшего брата и младшего брата, а будут любимые дети Отца Небесного, такие разные и такие единые . Помоги нам, Господи, всё пережить, что переживаем, во славу ,Твою и воскресению в новом тысячилетии.
В ГЛАВНОМ - ЕДИНЫ!!! В СПОРНОМ - СВОБОДНЫ!!! И ВО ВСЁМ ЛЮБОВЬ!!!!!!Бл.Августин
Сообщение отредактировал 010101 - Пятница, 02.05.2014, 23:52
Всепрощением мы перепишем карту Каинового греха. И не будет старшего брата и младшего брата, а будут любимые дети Отца Небесного, такие разные и такие единые . Помоги нам, Господи, всё пережить, что переживаем, во славу ,Твою и воскресению в новом тысячилетии.
… Люди это или не люди? Что в них человеческого? Одних режут прямо на улицах, другие сидят по домам и покорно ждут своей очереди. И каждый думает: кого угодно, только не меня. Хладнокровное зверство тех, кто режет, и хладнокровная покорность тех, кого режут.
Как вы думаете, где сказана эта фраза? Возле подвала СБУ в Луганске или администрации в Донецке, отделения милиции в Славянске, где людей пытают самым натуральным образом, как в застенках НКВД когда-то… Знакомый моей хорошей знакомой, офицер, участвующий в АТО, постоянно носит с собой гранату, которую использует, если попадет в руки сепаратистов. Он не хочет позволить им издеваться над собой… Он, кстати, рассказывает о том, как тяжело проводить операцию, потому что террористы используют женщин и детей в качестве живого щита… А фраза… Это – знаменитые фантасты - братья Стругацкие,повесть «Трудно быть богом».
А вот еще оттуда:
Теперь не уходят из жизни, Теперь из жизни уводят.
Ты, сынок, главное, не сомневайся. Поверь, главное. Раз власти поступают — значит, знают, что делают…
Умные нам ненадобны. Надобны верные.
Правда — это то, что сейчас во благо королю… Все остальное ложь и преступление.
Можно «король» поменять на «президент» или «Папа», или «Янек», время оттянуть на 3-4 месяца или 3 года – и сразу так много знакомого, правда? А ведь писалась повесть в начале 60-х, когда «оттепель» хрущевская «нарисовалась» на просторах тоталитарного советского государства. Правда, задумывалась повесть сначала с совсем другим сюжетом и настроениями, и веселей она должна была быть, типа фантастических «Трех мушкетеров», только в будущем, и на другой планете. Но вот сподобился Хрущев разогнать в это время художественную выставку, показал свое истинное отношение к интеллигенции и к культуре, и к литературе, и как-то переосмыслили роль «сильных мира сего» братья Стругацкие, и задумались совсем о других вопросах…
«Далеко слева вспыхивало и гасло угрюмое зарево: должно быть, горела деревушка, одна из бесчисленных однообразных Мертвожорок, Висельников, Ограбиловок, недавно переименованных по августейшему указу в Желанные, Благодатные и Ангельские». Можно было дать и другие названия – Рубежное, Краматорск, Горловка, Черкасское…
«В наше время так легко и сытно быть шпионом». Шпионом, «титушкой» ли, сепартистом, патриотом, «живым щитом»… Женщина с ребенком в роли «живого щита», за которым прячется сепаратист с автоматом или гранатометом, получает 700 грн. в зоне АТО.
- Я полагаю, главное — никого не трогай, и тебя не тронут, а? Румата покачал головой. - Ну нет, — сказал он. — Кто не трогает, тех больше всего и режут.
Фактов сколько угодно, для тех, кто желает их видеть, а не верить киселевскому зомбоящику, имеющему чудесное свойство белое делать черным, а ложь – правдой. Это и огневые точки на вторых этажах больниц и школ, это снайперы на крышах жилых домов, это жильцы, выгнанные в подвалы, в квартирах которых разместились террористы, реквизированные машины, и тд. Сатанисты ведь никогда не довольствуются малым, почувствовав слабинку, а не отпор, они будут давить и использовать ее по максимуму…
Ведь: «Там, где торжествует серость, к власти всегда приходят чёрные». Ну, можно и цвета поменять, если буквально подходить, а можно и так вспомнить про «титушек» в спортивных костюмах и кедах на антимайданах Украины, и « зеленых человечков», отнюдь не инопланетян, внезапно появившихся в Крыму, и вынырнувших откуда-то кубанско-краснодарских казаках в черных папахах или кадыровских (или путинских?) соколов в черных и прочих балаклавах и банданах, но явно с черными душами, покрасившимися в цвет засохшей пролитой ими крови начиная с Первой чеченской войны… А можно «серостью» считать бескультурие, бездуховность, элементарную безграмотность даже высопоставленных «прохфессоров»…
«Вот о чем я думаю сегодня? О том, сколько в нас животного еще осталось. Или - пещерного человека. Или - неандертальца. Почему бы не написать каждому на лбу, чего в нем больше, каких качеств животных (но не обижая животных) – крокодил, гиена, жаба, слизняк, шакал, волчара, лиса, кисонька – паразитоприживалка, комар надоедливо-кровососущий, муха жужжащая. И т.д. Хотя все сразу захотят быть львами и тиграми, слонами и медведями. Да будьте, кто вам не дает, только изживите в себе сначала ссыкливось и сосущесть, паразитизм и пристрастие к падали и легкой добыче, пресмыкающее местолизание и подобострастное глазосверление, и снисходительное позволение лобызать свои следы на обхарканном песке. Тогда, может, и получится у вас ходить по земле с кажущимся достоинством благородных животных, которые все же - животные, и точно так же порой утрачивают свое благородство, как утрачивает человечность человек. Какой он - разумный или первобытный, из обезьяны ли или из Шарика. как у Булгакова, из глины - или из Слова Господнего - во многом зависит от нас самих. От нас... Только от нас... И нечего на Бога валить, и на обстоятельства, которые Он дает... Вот вы разве своим детям плохое даете, советуете, плохому учите? Так и Он, Он только самое-самое нам предлагает. А выбираем - то мы... мы.. мы...» - Это уже не Румата Эсторский рассуждает в повести, это мои собственные рассуждения, это моя боль, и вопль, если хотите. Но как они созвучны событиям произведения Стругацких!
Мне захотелось перечитать книгу после того, как я просмотрел фильм, поставленный по повести в 1989 году (режиссёр Петер Фляйшман), а потом начал смотреть фильм 2014 года в постановке покойного Алексея Германа - и меня просто вырубило. Я заснул, провалился в какую-то яму, мне почему-то снился Донецк, душу заливали смолой, сознание закручивали канатами, я задыхался и пытался вырваться из запахов нечистот, засохшей крови и разлитого везде страха и лицемерия, и предательства. Мне удалось проснуться. Бешено колотилось сердце, я часто дышал, пытаясь заглотить как можно больше свежего воздуха. Ноздри принюхивались и удивленно радовались отсутствию въевшихся в сон вони и запахов нечистот, отходов, пота и страха. Но ведь я читал эту книгу, пусть давно, но не было там столько бесысходности, беспросветности, безнадежности! Ведь был же там оптимизм, и юмор, и глубина философская, и неповторимый слог Стругацких, и неожиданные повороты сюжета, и колоритные образы, и свет, свет - таки был, а не беспросветная тьма! Или это я просто заакцентировался на том, что болит у нас у всех сейчас, и так глубоко это прочувствовал?..
Моя знакомая, прекрасная поэтесса, ученый – филолог, прожившая Майдан, выстрадавшая и впитавшая в себя каждый его миг и вздох, взгляд и запах, кровь, слезы, восторг и благодарность, сумевшая вместить все это в свои гениальные стихи, выпустившая книгу этих стихов с пророческим названием «Чело Вечности» - она недавно вернулась из Донецка. Ее любит Господь, ее берег ангел-хранитель: ее там не убили, не похитили для издевательств, не помешали выступить с «майдановскими» стихами, она сделала в этом городе то, что хотела, и то, что должна была сделать. Но то, что она сейчас испытывает, как ей мстят, что ей пишут, как преследуют в информационном пространстве, как звонят, что городят в сетях и сбрасывают в личку – она это называет «информационным адом».
Я говорю сумбурно и не правлю текст… Я никого не боюсь. Вы бессильны меня уничтожить, ибо мертвы душой. Вы - мумии Сталина, Путина, Ленина, Гитлера, живое воплощение советско-фашистского зла. Да, суки, там война. Да, у меня беженка живет. Да, патриотка. Да, ей звонят сюда с угрозами. Да, да, да... Погибшие мирные женщины от украинских обстрелов - так же реальны, как боевики из Чечни, которые в ответ на вопрос: "Как вы относитесь к славянским женщинам?", - отвечают: "Хороший рабыня" (из интервью с военнослужащими, имен не разглашаю). Люди, которые сидят под пулями - нашими и ненашими - так же реальны, как мальчики с неофашистской надписью "Где я, там Россия". Солдаты моей страны, которые спят на земле и мало едят и хотят домой к маме - так же реальны, как вооруженные гопы на улицах Донецка, так же реальны, как раненые осколками дети и беженцы, наводнившие сейчас Центральную и Западную Украину. Женщины, которым платят по 700 гривен за выход с ребенком в качестве живого щита. 1200 гривен за "голову патриота" в Донецке. Пока идиоты бодаются в сети, там гибнут люди. Я не могу сидеть и спокойно смотреть, как они гибнут. Мои враги пытаются мне как майданеру вменить в вину то, что украинские БТР убивают там мирных жителей, а я как майданер вам отвечаю: человек, если он нормален, всегда чувствует вину за убитых, почувствуйте и вы за Путина, который устроил нам войну в стране, играя на реваншистских комплексах регионов и мифе о притеснении русского. В моей стране гибнут люди. А мне людей всегда будет жалко, потому что это - тоже моя страна».
Женя Бильченко, так зовут мою давнюю знакомую, она не прячется и не боится назвать себя. И в отличие от Дона Руматы Эсторского, который на самом деле был землянином Антоном из 23-го века с возможностями технологического «бога», Евгения может позволить себе говорить то, что думает и чувствует, а не просто быть холодным наблюдателем.
Что, «бог» не имеет права вмешиваться в события? Но ведь он не холодный неживой идол – он человек! И как бы ни старался он себя сдерживать – человеческое – или животное? – прорывается, потому что он – настоящий, он – не могущий не любить, сострадать, сорадоваться, сопереживать, восторгаться и удивляться, горевать, гореть ненавистью, даже мстить за смерть близких. Он – человек, ибо «трудно быть богом», таким «богом» - бесстрастным, холодным, только наблюдающим и фиксирующим, машиной в историческом эксперименте, проводимом более развитой цивилизацией…
… В повести «Трудно быть Богом», как и в одноименных фильмах, 250 ученых – разведчиков с планеты Земля 23-го века наблюдают за развитием гуманоидной цивилизации времени позднего средневековья. Они не имеют права вмешиваться в события, только наблюдение. Ну и разве еще – спасение от террора и погромов с убийствами ученых мужей Арканара, где зреет заговор, подготовленный министром доном Рэбой (аналогия с именем Берия не прослеживается ли?) и его «серыми ротами», созданными якобы для защиты арканарского короля. Правда, на смену «серым» незаметно приближаются «черные» - боевые монахи Ордена, где магистром является этот самый дон Рэбэ. Он хочет захватить власть, а гонения на грамотных людей, убийства книгочеев, задержание и содержание в тюрьмах ученых – просто ширма, хотя и стоит она дорого для народа Арканара. Дорого и для наблюдателей с Земли, которые не могут быть просто наблюдателями, вписавшимися в жизнь средневекового захолустья.
«У нас отличные нервы: мы умеем не отворачиваться, когда избивают и казнят. У нас неслыханная выдержка: мы способны выдерживать излияния безнадежнейших кретинов. Мы забыли брезгливость, нас устраивает посуда, которую по обычаю дают вылизывать собакам и затем для красоты протирают грязным подолом. Мы великие имперсонаторы, даже во сне мы не говорим на языках Земли… Останемся гуманными, всех простим и будем спокойны, как боги. Пусть они режут и оскверняют, мы будем спокойны, как боги. Богам спешить некуда, у них впереди вечность», - считает в начале повести землянин Антон. Он готов выполнять задание, пока не начинает жить жизнью своих подопечных, которых он исследует, пока не испытает привязанность и любовь, раздражение и ненависть, пока не поймет, что они – такие же люди, как и он, только живущие в другую эпоху. Вот только чего ему стоило это понимание?..
Люди это или не люди?.. Души этих людей полны нечистот, и каждый час покорного ожидания загрязняет их все больше и больше. Вот сейчас в этих затаившихся домах невидимо рождаются подлецы, доносчики, убийцы, тысячи людей, пораженных страхом на всю жизнь, будут беспощадно учить страху своих детей и детей своих детей. Я не могу больше, твердил про себя Румата. Еще немного, и я сойду с ума и стану таким же, еще немного, и я окончательно перестану понимать, зачем я здесь…
… Самым страшным были эти вечера, тошные, одинокие, беспросветные. Мы думали, что это будет вечный бой, яростный и победоносный. Мы считали, что всегда будем сохранять ясные представления о добре и зле, о враге и друге. И мы думали, в общем, правильно, только многого не учли…
Они – такие же люди, как и он… А он – такой же, как они, ничем не лучше, разве что образованнее их, и имеющий представление о предметах, которые они узнают только через несколько веков:
… Он вдруг поймал себя на мысли о том, что оскорбительные словечки и небрежные жесты получаются у него рефлекторно, что он уже не играет высокородного хама, а в значительной степени стал им. Он представил себя таким на Земле, и ему стало мерзко и стыдно. Почему? Что со мной произошло? Куда исчезло воспитание и взлелеянное с детства уважение и доверие к себе подобным, к человеку, к замечательному существу, называемому «человек»? А ведь мне уже ничто не поможет, подумал он с ужасом. Ведь я же их по-настоящему ненавижу и презираю… Не жалею, нет — ненавижу и презираю…
… Мы все чаще ловим себя на мысли: «Да полно, люди ли это? Неужели они способны стать людьми, хотя бы со временем?» Оказывается, что колодцы гуманизма в наших душах, казавшиеся на земле бездонными, иссякают с пугающей быстротой. Святой Мика, мы же были настоящими гуманистами там, на Земле… А здесь вдруг с ужасом ловим себя на мысли, что любили не Человека, а только… землянина, равного нам...
И не случайно ученый с Земли Антон – в конце повести становится человеком этой планеты – не просто Доном Руматой – а именно человеком, который ненавидит смерть, умеет любить, не может не отомстить за смерть своей любимой:
Одна арбалетная стрела пробила ей горло, другая торчала из груди. Он взял ее на руки и перенес на кровать. "Кира..." - позвал он. Она всхлипнула и вытянулась. "Кира..." - сказал он. Она не ответила. Он постоял немного над нею, потом подобрал мечи, медленно спустился по лестнице в прихожую и стал ждать, когда упадет дверь...
…Волна бешенства и отвратительной, непристойной радости освобождения от всего человеческого уже захватила его…
Чтобы восстановить это человеческое, спасти Антона, наблюдателям пришлось погрузить в сон целый город. Только вот не стал ли Антон бОльшим человеком, чем его руководители с орбиты, и главные наблюдатели, бесстрастно взирающие на этот эксперимент с Земли? Где границы человечности и живущих в нас животных программ? Когда заканчивается в нас неандерталец и рождается хомо спиритус – человек духовный? Вопросы, вопросы, вопросы, на которые каждый должен найти свой ответ…
…Как созвучно все это тому, о чем пишет моя знакомая поэтесса после возвращения из Донецка, что испытываю я после телефонных разговоров со Славянском, просмотра новостей на ТВ или интернетновостей в компьюторе, после постов в соцсетях, где меня в полный голос обвиняют в ненависти к России, и это самое мягкое выражение из неозвученных… Почему? Почему так? Ведь «Небесная сотня» полегла и за Юго-восток, и за Крым, и за лучшую жизнь для пенсионерок, которые «хотят умереть в савецьком союзе»?
Или – таки эти слова из повести великих Стругацких – истина в последней инстанции? Правда ли, что «зло неистребимо. Никакой человек не способен уменьшить его количество в мире. Он может несколько улучшить свою собственную судьбу, но всегда за счет ухудшения судьбы других. И всегда будут короли, более или менее жестокие, бароны, более или менее дикие, и всегда будет невежественный народ, питающий восхищение к своим угнетателям и ненависть к своему освободителю. И все потому, что раб гораздо лучше понимает своего господина, пусть даже самого жестокого, чем своего освободителя, ибо каждый раб отлично представляет себя на месте господина, но мало кто представляет себя на месте бескорыстного освободителя. Таковы люди, дон Румата, и таков наш мир»?
Или – это слова для рабов, людей с «рабским сознанием», которые пока не могут иначе, и просто даже на генном уровне не умеют принять свободу? Пока не изживут в себе это рабство? И должно пройти время, и страданиями, и даже кровью должен оплатиться этот переход сознания в новую, более высокую фазу? Это жестоко, это больно, это страшно – но по-другому - никак? «Сокрушу кости того, кто сопротивляется, чтобы принять Меня всем естеством своим», - так бы мог сказать Дух Святой отвергающим Его, отвергающим свободу, являющуюся естественным состоянием человека. Человека – но не раба. «Разве вы не знаете, что вы – боги?» - напомнил в эту Троицу в своей проповеди Патриарх УПЦ КП Филарет всем верующим. – Но боги вы тогда, когда примете в себя Духа Святого, когда будете жить во Христе, выполняя заповеди Божьи!» А можно уподобиться «богам иным» - идолам и демонам, которым поклоняются язычники, маги, колдуны, просто обманутые ими недалекие люди с «детским» - «языческим» - «рабским» уровнем сознания. Поклоняются злу, явно или втайне - сатане, всему, что противоположно Христу – то есть Антихристу. Там, где нет полноты – есть часть, которую кто-то себе лично пытается оторвать от целого, принадлежащего всем,.. Однокоренные слова, всем известные: сепарэйт, сепаратор, препарировать – то есть разделять и отделять – они все по Сатанинскому принципу: «Разделяй и властвуй».
… Да, «трудно быть богом» - и по Стругацким, и по Евангелию. Но возможно. «Со Христом все возможно» - говорят святые отцы. А уж они-то знают!
Обвинила меня тут одна дама в посеве раздора между шеповцами, когда я про болезнь в ШЕПе и про болезнь Оли писал; что она - наставник для тех, кто себя считает шеповцами, а если не наставник, то никакие вы не шеповцы, и что должна сверка обязательно с наставником проводиться, и если своих мозгов пока мало, но раз наставник сказал, что это белое, то надо поверить, что это белое хотя бы по послушанию... А если вы на белое говорите черное, грех называете добродетелью, веря не наставнику, а искушающим вас? То какие же вы тогда шеповцы, да и просто христиане в конце концов... Кстати, обвиняющая меня мадама сказала, что на Страшном Суде обязательно будет свидетельствовать про эти мои "провокации". Очень ей благодарен, может хоть так оправдан буду, Там-то хорошо знают закон Зеркала, примут во внимание такое "заступничество". Да и кампания (хоть и не заслужил) у меня будет хорошая: все те, кто грех называл грехом, отделяя его от добродетелей, мух от котлет, черное от белого... Как же избавиться от греха, дорогая мадама, не отделив его, не озвучив, не назвав его имени? Да, бес больше всего боится света и гласности, не потому ли кое кого цепляет то, что я пишу в группе? Простите великодушно, что задеваю некие патриотические чувства, я тоже русский, не менее, чем вы, если не более (моя фамилия намного более русская, по крайней мере), но не шовинист и не националист и не псевдопатриот, и для меня мерилом оценки происходящего является еще и Евангелие, и Божьи заповеди, и я уверен, что цель не оправдывает средства, какое бы обоснование ее достижения даже в происходящем собирании славянских земель не придумывали некоторые слуги известно кого... Вообще, я обалдеваю, как легко было ввести в заблуждение шеповцев относительно происходящего, хотя 22 года Школа говорила о моменте этом, который наступит. Наступил... А мы все оказались в большинстве "двоешниками", мы даже наставника обвинили, на личную Голгофу его направили, сами по кустам сидим, ждем,а вдруг нашему князику поместно-удельно-региональному портфелик достанется, а мы уж возле него казначеями будем, заслужили трудами "праведными"... Не заслужили. Или не у того пытались заслужить. А впрочем, на Страшном Суде все скажут. И вам, и мне, и Оле...
